Африка грёз и действительности (Том 1, все фотографии)

Мы спрашивали у некоторых арабов, почему они так строго придерживаются рамадана. Многие из них боятся наказания, которое может наложить глава общины — шейх. По понятиям мусульман, 81 удар по голому телу — хорошее предостережение нарушителям рамадана. Многие арабы вообще не ответят вам на этот вопрос, так как им просто не приходило в голову нарушить строгий завет пророка. Зато все мусульмане без различия скажут вам, что наградой за страдания на земле им будет вечное спокойствие, изобилие и праздник на том свете. Вы ужасаетесь, узнав, насколько мал процент арабов, не признающих рамадана. Но и они если выпьют воды или выкурят сигарету в течение дня, то сделают это тайком, боясь навлечь на себя презрение единоверцев.

Печальная история бессмысленного поста знает немало имен тех, у кого было больше воли или страха перед наказанием, чем физической выносливости. Однако строгая религия мусульман допускает все же исключения.

Нередко случается, что верующий после нескольких долгих часов поста падает в обморок. Тогда он может надеяться, что его страдания окончатся раньше, чем у остальных. В этих случаях все обходится очень просто. Те, кто чувствует себя несколько лучше, показывают изнемогающему два лоскутка — желтый и красный. Если он не различит цвета, значит на сегодня можно прекратить его страдания, не подвергая его наказанию.

Однако ни одна статистика не покажет, сколько арабов действительно теряет силы и сколько «лишается зрения» лишь для того, чтобы получить возможность смочить губы холодной водой.

Орудийные залпы над Каиром

В Ливии нам часто говорили, что в Египте придерживаются более прогрессивных взглядов на рамадан. Триполитанская молодежь, находившаяся под влиянием египетских фильмов, уверяла нас, что в Египте мы едва ли найдем их единоверцев, придерживающихся рамадана.

В самом Египте мы получили исчерпывающие разъяснения по этому вопросу.

На последнем этапе нашей одиссеи без «татры», в поезде из Александрии в Каир, мы завязали беседу с египтянином — кондуктором поезда. Он терпеливо ожидал заката солнца точно так же, как и миллионы бедных феллахов. Это был молодой интеллигентный египтянин, чемпион по поднятию тяжестей, защищавший цвета Египта на многих международных соревнованиях.

— Во время рамадана я нахожусь в значительно лучшей форме, чем обычно, — сообщил он нам. — Мне кажется, что именно очень строгий режим повышает мои спортивные показатели в это время…

Вот каким был ответ на вопрос, не является ли рамадан пережитком, сохранившимся лишь в менее развитых странах исламского мира.

Наши сомнения на этот счет были окончательно рассеяны 15 августа, в последний день рамадана. Празднование этого дня в Каире выходило за рамки даже самой изощренной фантазии. Когда в первые годы хиджры воинственный фанатизм толкнул арабов на победоносный поход из Мекки, Амр ибн аль-Ас, один из генералов Омара, остановился там, где теперь стоит Каир. На том месте, где он разбил свой шатер, позднее была выстроена мечеть, первая на территории Египта. В этой старейшей египетской мечети каждый год совершается богослужение, на котором присутствует сам король. Таким богослужением завершается четырехнедельный пост и начинается малый.

С самого раннего утра к мечети Амр ибн аль-Аса потянулись толпы верующих. Полицейские грузовики, почетный эскорт. Королевская конница, чистокровные жеребцы, блестящие мундиры, густой лес зеленых и красных вымпелов. Через каждые 100 метров были поставлены триумфальные арки. Железобетонные небоскребы, между которыми должна была проехать королевская процессия из Абдина, создавали причудливый контраст с пестро расшитыми балдахинами перед входом в мечеть. Тысячи полицейских в белых мундирах и красных фесках выстроились впереди шпалер зрителей. Все улицы, по которым должен был проехать король, были посыпаны желтым песком, привезенным из Александрии. Балконы домов и верхушки деревьев задолго до начала торжества в мечети были усыпаны любопытными.

Мы были единственными европейскими журналистами, которым удалось наблюдать это пестрое восточное зрелище в непосредственной близости.

Оставалось несколько минут до 12 часов. На просторной площади перед мечетью, которую так же, как и улицы, посыпали желтым песком, царила напряженная тишина. Временами звучали слова команды начальников королевской конницы, после чего следовали хорошо разученные перемещения и поднятия вымпелов. В мечеть собирались последние верующие. Время от времени у ее входа останавливался автомобиль, из которого выходил высокопоставленный государственный сановник. Вслед за ним подъезжал потрепанный таксомотор, из которого высыпалась стайка арабов с циновками подмышкой, на ходу вытаскивая из-под галабеи несколько пиастров для шофера.