Африка. Из прошлого в будущее

В предчувствии надвигающейся национальной и личной трагедии двадцатидвухлетняя королева обратилась к своему народу с проникновенным призывом отстоять независимость государства. «О, мой народ! — говорилось в этом обращении. — Всевышний вручил мне эту землю и это королевство, за что я ему глубоко благодарна. Андрианампуинимерина, Радама I, Раваналуна I, Разухерина и Раваналуна II оставили мне в наследство это государство… И если кто-нибудь вознамерится овладеть частью этой земли, пусть даже ничтожной ее пядью, я выступлю в первых рядах, как если бы была мужчиной, чтобы вместе с вами защищать нашу общую родину».

Малагасийский народ оказал поистине мужественное сопротивление захватчикам. Но силы были неравными; Самой Раваналуне не пришлось браться за оружие, но под артиллерийским обстрелом она была. В сентябре 1895 года ударная колонна 15-тысячного французского экспедиционного корпуса генерала Дюшена прорвала фронт малагасийских войск и устремилась форсированным маршем к столице. И в тот момент, когда в королевском дворце на заседании государственного совета обсуждался вопрос об эвакуации королевы на юг острова для продолжения сопротивления оккупантам, начался обстрел города. Один из снарядов разнес в щепы крышу дворца.

Так, под дулами пушек, королеве пришлось подписать протокол об установлении французского протектората над Мадагаскаром. А год спустя Париж отбросил и этот фиговый листок, маскировавший его колониальные притязания. По декрету «о вступлении французского правительства во владение островом Мадагаскар» он был включен в состав французской колониальной империи. Королева Раваналуна III была низложена и сослана в Алжир, где и скончалась в 1917 году. Многие ее родственники и сановники познали еще более горькую участь, окончив жизнь на эшафоте.

Но издание декрета «о владении» островом Мадагаскар и жестокая расправа с его государственными деятелями отнюдь не означали, что с сопротивлением малагасийцев покончено. Еще около двадцати лет продолжалась на острове партизанская война, которую вели «меналамба» — «люди в красных одеждах», как называли не сложивших оружие солдат национальной армии и присоединившихся к ним крестьян, носивших пурпурные туники и красные повязки на лбу. Для их усмирения пришлось вызвать из Тонкина признанного «специалиста» по колониальным войнам генерала Гальени, который сразу же прибег к испытанной тактике массового террора. Под его началом набирался опыта будущий «усмиритель» непокорных марокканцев и алжирцев маршал Франции и член Французской академии Лиотэ. Против малагасийцев он, правда, воевал еще в чине полковника.

Можно без преувеличения сказать, что нигде в Тропической Африке французский империализм не сталкивался со столь упорной и, по существу, непрекращавшейся борьбой против своего господства, как на Мадагаскаре. Только сейчас, когда судьбу Великого острова определяют уже не колонизаторы и их приспешники, а революционно-демократические силы малагасийского народа, здесь по крупицам восстанавливают подлинную историю этой борьбы и ее беззаветных участников — пламенных патриотов родины.

Многие трагические страницы этой истории еще ждут достойного освещения в литературе, хотя о Мадагаскаре, казалось бы, написано уже немало. А некоторые из этих страниц, как, например, деятельность тайного общества «Ви Вату Сакелика» или общенациональное восстание 1947–1948 годов, подавленное колонизаторами с беспримерной жестокостью, умышленно замалчивались или грубо искажались буржуазной историографией.

Еще до первой поездки на Мадагаскар мне доводилось слышать и читать об одном из славных сынов малагасийского народа, профессиональном революционере Жане Ралаймунгу. А во время пребывания на острове случай помог узнать много нового и интересного о жизни этого необыкновенного человека. Было это в доме у Жизель Рабесахалы — женщины, чья популярность на Великом острове не вызывает сомнений. Трудно передать словами, какой преданной любовью и непререкаемым авторитетом пользуется она среди своих друзей, с каким уважением относятся к ней даже ее политические противники.

Друзья и соратники по партии зовут ее просто «товарищ Жизель». И где бы вы ни были на Мадагаскаре — в Антананариву или Таматаве, Маджунге или Анцирабе, всюду можно услышать: «товарищ Жизель сказала…», «товарищ Жизель просила…», в трудных же случаях сразу возникает вопрос: «а как отнесется к этому товарищ Жизель?». Нескольких минут общения с ней достаточно для того, чтобы подпасть под обаяние этой невысокой, на редкость душевной и скромной женщины с неизменной мягкой улыбкой на лице.