Африка. Из прошлого в будущее

Кто из нас хотя бы в детстве не мечтал о путешествиях в далекие и необычные страны! Прочитаешь в книжке сочное описание такой страны, а то и просто зацепишься взглядом за название экзотического острова на карте, и вдруг охватит острое желание попасть туда и увидеть все собственными глазами. Скажите, чье воображение не будоражили такие названия, как Таити или мыс Доброй Надежды, Килиманджаро или остров Рапа-Нуи с его таинственными каменными идолами, ныне прозаически именуемый островом Пасхи!

Конечно, разум — этот недремлющий страж рационального начала в человеке — неумолимо возвращает к. действительности, приземляя полет разгулявшейся фантазии. Но где-то в тайниках души остается смутное томление, и нет-нет, оно дает о себе знать, возникая в сознании как некий символ несбыточной мечты.

Для меня таким символом на многие годы стал остров Мадагаскар. Еще с юных лет, когда читалась и перечитывалась новиковская «Цусима», запало в память красочное описание острова Носси-Бэ (современное название Нуси-Бе) у северо-западного побережья Мадагаскара, этой последней длительной стоянки эскадры адмирала Рожественского на ее пути к бесславной гибели в волнах Японского моря.

«Взор, блуждая, не знал, на чем остановиться. Все прельщало своей экзотикой: и просинь между лиловых гор, похожих на вздувшиеся паруса, и холмы, истекающие изумрудом растений, и таинственная тень, залегшая в ущельях, и своеобразные извилины берегов, изрытых фиордами. Бывалые моряки уверяли, что окрестность Носси-Бэ по своей красоте напоминает Неаполитанский залив».

Среди столь же живописных берегов в укромных бухтах Мадагаскара находили надежный и желанный приют лихие корсары, считавшие себя, не без оснований, владыками морей. Здесь, на этом острове, они основали вольную республику «Либерталию», бросив как бы не только военный, но и политический вызов европейскому абсолютизму.

Сюда, к берегам Мадагаскара, обращал свои взоры и предприимчивый Петр Первый, рассчитывая найти здесь нужных ему для службы в российском флоте опытных мореходов, не связанных присягой или иными узами с настороженно враждебными европейскими дворами. А питались эти надежды доходившими до царя слухами об отважных и дерзких морских баталиях, кои учиняли тамошние рыцари морей.

Тут, у берегов Мадагаскара, прославился набегами на английские торговые пути, ведущие в Индию, уроженец Сен-Мало Робер Сюркуф, чье имя теперь неизменно присваивается флагманскому кораблю французского военного флота.

Конечно, с годами романтические были и легенды, волновавшие юношеское воображение, тускнели, а на их место приходили иные, более прозаические, но и близкие к реальностям сегодняшнего дня представления о Мадагаскаре — Великом острове, как называют его малагасийцы. Однако новые представления не убили давнюю мечту повидать эту страну. Более того, даже укрепили ее.

Но шансов на осуществление этой мечты было, пожалуй, не больше, чем на командировку в космос. Установленный на острове после провозглашения независимости в 1960 году режим во главе с Филибером Цирананой всячески препятствовал Контактам своих граждан с Советским Союзом, старался отгородить Мадагаскар от социалистических стран неоколониалистским занавесом.

Именно потому, что долгие годы Мадагаскар как бы олицетворял для меня желанную, но недостижимую цель, он и стал символом быстротечности и необратимости революционных перемен в Африке.

В 1972 году вместе с проимпериалистическим режимом Цирананы рухнули искусственно возводившиеся им преграды на пути развития дружественных связей между нашими народами. После установления дипломатических отношений между Советским Союзом и Демократической республикой Мадагаскар (ДРМ) быстро наладился обмен делегациями, преподавателями, студентами, специалистами в различных областях науки, техники, экономики.

А в 1976 году осуществилась и моя давняя мечта. В составе делегации Советского комитета солидарности стран Азии и Африки я впервые попал на Великий остров. Затем последовали другие поездки, позволившие ближе познакомиться с богатой событиями историей Мадагаскара, его нынешними проблемами и заботами, его впечатляющими планами на будущее. А главное — лучше узнать малагасийцев — народ необыкновенный, в котором слились воедино такие черты, как гордость и мягкость в обращении, мужество и добросердечие, свободолюбие и внутреннее благородство. Народ этот вписал не одну славную страницу в героическую летопись сопротивления поработителям Африки, и нет сомнения в том, что ему суждено сыграть не менее яркую роль в революционном процессе обновления этого континента.

Как часто случается, реальный Мадагаскар, его природа и люди, его история и сегодняшняя жизнь, оказались куда богаче неповторимым своеобразием, чем это-представлялось издали.