Африка. Из прошлого в будущее

Мамаду Саджи достал из ящика стола папку с лаконичной надписью на обложке: «Ленин» и вынул из нее единственный хранившийся там документ — план юбилейных мероприятий. С карандашом в руках, делая какие-то пометки, выслушал наши вопросы и пообещал тотчас ими заняться, любезно проводив нас до лестницы. Нельзя сказать, чтобы уходили мы преисполненные оптимизма.

А через день-другой раздался телефонный звонок. М. Саджи пригласил посетить его в такой-то час. В кабинете находился еще один посетитель, назвавшийся чиновником министерства связи. За какие-нибудь полчаса были решены все вопросы, связанные с выпуском юбилейной почтовой марки, а также организацией филателистической выставки, посвященной жизни и деятельности В. И. Ленина. Столь же оперативно и четко в последующие дни были решены все другие вопросы. Самое поразительное состояло, пожалуй, в том, что М. Саджи ни разу не обратился в «высшие сферы» администрации, а действовал через таких, как он сам, работников среднего звена. И я не припомню случая, чтобы его просьбы и обращения были оставлены без внимания.

Нет, очевидно, нужды говорить, что празднование ленинского юбилея прошло в Сенегале с большим успехом. В Национальном театре состоялось торжественное заседание, на котором присутствовали президент Л. Сенгор, министры, депутаты Национального собрания, видные общественные деятели, журналисты, а также представительная советская делегация.

Официальная часть завершилась концертом известных мастеров советского искусства, который был встречен с таким энтузиазмом, что его пришлось повторить в Советском культурном центре. Выставкой марок и Неделей советского кино, лекциями, литературными вечерами, кинопросмотрами и фотовыставками в столице и других городах было отмечено в Сенегале столетие со дня рождения В. И. Ленина. И за всем этим стояла поистине неоценимая работа, проделанная скромным сенегальским чиновником Мамаду Саджи.

Вместе с Жаном Бриером он был удостоен юбилейной ленинской медали, вместе ездили они в Советский Союз, где получили эти высокие награды, одновременно вернулись домой. Проводив М. Саджи до порога его дома, а жил он в Рюфиске, километрах в тридцати от Дакара, я спросил его, когда мы увидимся, чтобы услышать рассказ о поездке.

— О, у меня есть, что вам рассказать, о чем поговорить, — ответил он. — Имей в виду: одного вечера нам не хватит. Вот передохну денек-другой и позвоню…

Но он не позвонил… Через два дня Мамаду Саджи не стало. Он умер от сердечного приступа.

До сих пор не могу себе простить, что в суете и горячке тех памятных дней так и не нашлось времени, чтобы спокойно, без спешки посидеть и поговорить с ним по душам, хотя встречались мы почти ежедневно. Все казалось, что это никуда не уйдет, успеется… А не успелось.

Поговорить же было о чем. Ведь Мамаду Саджи был родным братом известного сенегальского писателя и просветителя Абдулая Саджи, который, тоже безвременно, скончался в 1961 году, едва успев отметить свое пятидесятилетие. Как и другие сенегальские литераторы, Абдулай Саджи снискал глубокую любовь и уважение своих соотечественников самоотверженным служением благородному делу народного просвещения.

Мамаду Саджи достойно продолжил дело старшего брата, выступив со стихотворениями и рассказами, которые получили признание у читателей. Но он решил отложить, как сам говорил, «до лучших времен» литературное творчество, чтобы целиком посвятить себя политической борьбе и практической работе на благо народа. Это благо он видел в осуществлении социалистических идеалов общественного устройства и потому с искренним интересом относился к достижениям и опыту реального социализма. С недоверием воспринимал он различные теории «африканского социализма», как и утверждения об «исключительности» африканского мира.

— Вы не можете себе представить, — говорил он перед отлетом в Москву, — какое значение имеет для меня эта поездка. Ведь наконец я смогу своими глазами увидеть, что такое социализм, смогу поговорить с простыми людьми, узнать, как они живут. Это важно не только для меня: вы не знаете, сколько друзей, думающих, как я, ждут моего возвращения и рассказов очевидца. Ведь и у вас говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз… прочитать, — смеясь, переиначил он известную поговорку.

С друзьями Саджи, а их у него оказалось действительно много, мы часто потом вспоминали этого удивительно скромного и цельного человека. Многое в его облике предстало в новом свете после этих бесед. И еще более горько становилось на душе от того, что дружба с ним, едва начавшись, так нелепо и непоправимо оборвалась.

КРАСНЫЙ ОСТРОВ