Африка. Из прошлого в будущее

— Я вспомнил, — рассказывает поэт, — как совсем недавно, выпуская меня из тюрьмы, где я без предъявления каких-либо обвинений и постановления суда просидел три месяца, полицейский унтер злобно процедил: «Катись отсюда и больше не попадайся нам на глаза, ясно?!». Мне всё было ясно, — продолжает Ж. Бриер, — не отказываться от шанса побывать в Советском Союзе, на родине Ленина, я не мог, хотя и подозревал, что в полиции получу паспорт не в Ташкент, а в Форт-Диманш — так хорошо мне знакомую тюрьму гаитянской столицы.

Едва переступив порог мрачного здания полицейского управления, он понял, что его подозрения оправдываются. И действительно, полчаса спустя его уже подвергали унизительной процедуре обыска и изъятия личных вещей в тюремной канцелярии.

— Когда захлопнулась дверь камеры и я привычно начал мерить шагами новое «обиталище», — говорит Ж. Бриер, — мое внимание привлек шум моторов. Прислушавшись, я определил, что это ревут двигатели самолета, который готовится к взлету: ведь тюрьма находится недалеко от аэропорта, а камера, судя по уровню шума, выходит окном как раз в его сторону. Начинаю лихорадочно соображать, который сейчас может быть час. И получается, что взлетает именно тот самолет, которым я должен был улететь.

В 1961 году подвергавшийся постоянным преследованиям Жан Бриер обратился с просьбой о политическом убежище в бразильское посольство в Порт-о-Прэнсе, где и скрывался долгих одиннадцать месяцев, пока не выбрался на Ямайку. Оттуда по приглашению президента Л. Сенгора он прибыл в Сенегал.

Когда мы познакомились с Ж. Бриером, ему оставалось совсем немного до шестидесятилетия. Но энергии и работоспособности этого человека могли бы позавидовать двадцатилетние. Он, казалось, обладает удивительной способностью быть сразу в нескольких местах. Только что вы расстались с ним в его кабинете начальника департамента искусств и литературы министерства культуры, а он уже выходит из подъезда радиодома, где записывал на пленку свою передачу. Вы заходите к директору Национального театра, а Ж. Бриер уже заканчивает с ним обсуждение репертуара. А потом выясняется, что почти в это же время его видели на другом конце города, в Африканском культурном центре, где он давал последние указания перед открытием выставки сенегальских художников.

Но где бы ни находился Жан Бриер и как бы ни был он перегружен работой, достаточно было сообщить ему, что в Дакар приехала делегация советской общественности или деятелей искусства, как он откладывал все дела, чтобы незамедлительно встретиться с советскими гостя» ми, обстоятельно побеседовать с ними, показать достопримечательности города и острова Горе, который он в любит, и знает основательнее коренных островитян, И делал он все это так добросердечно и со знанием дела, что встречу с Ж. Бриером, особенно если она была связана с поездкой на Горе, мы всегда приберегали как самое «лакомое блюдо» приезжавшим из Союза делегациям.

У нашей Родины много искренних и преданных друзей в Сенегале. Но, не желая кого-либо из них обидеть, должен сказать, что для Жана Бриера любовь к Стране Советов — это такое же святое и непоколебимое чувство, как и любовь к собственной родине, от которой он оторван вынужденным многолетним изгнанием.

Давняя мечта поэта побывать в Советском Союзе осуществилась через десять лет после того, как вместо Ташкента он попал за решетку. И глубоко символично, что эта поездка привела его именно в столицу Советского Узбекистана на очередную конференцию афро-азиатских писателей.

Возвратился домой он очень взволнованным и возбужденным, переполненным впечатлениями от увиденного, от встреч с Расулом Гамзатовым, Константином Симоновым, Юханом Смуулом, у которого гостил в Таллине, и другими советскими литераторами.

— Ты знаешь, я до последнего момента боялся, что опять со мной что-нибудь случится и я не полечу…

С тех пор он много раз бывал в нашей стране, посвятил ей десятки поэм и стихотворений, а в 1973 году в Дакаре вышла в свет его книга «Другой мир». Это, как говорит сам Ж. Бриер, исповедь поэта и признание его в любви и уважении к народу, который дал миру Ленина, совершил Октябрьскую революцию и спас человечество от угрозы фашистской тирании.

За большой вклад в дело дружбы между народами и развитие советско-сенегальских культурных связей Жан Бриер в 1970 году был награжден юбилейной медалью в ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина.

Мы встречали его в дакарском аэропорту, когда он возвращался из Москвы с этой наградой. В толпе пассажиров по залитому солнцем летному полю шел худощавый человек с ярко сиявшей золотом медалью на груди и… плакал. Плакал, как ребенок, не скрывая и не стыдясь своих слез. Мы молча обнялись, будучи не в силах выдавить из себя слова. Наконец, Жан Бриер срывающимся голосом произнес: