Африка. Из прошлого в будущее

«Как это верно, — писал А. Швейцер, — что культура начинается не с чтения и письма, а с ремесла! Здесь нет ни единого ремесленника, и поэтому никакого движения вперед быть не может. Негры учатся читать и писать, — развивал свою мысль. А. Швейцер, — не обучаясь одновременно еще и ручному труду. Эти познания дают им возможность получать места продавцов и писарей, и они сидят в помещении, одетые во все белое. Ремесла же находятся в пренебрежении». С той поры, когда были написаны эти строки, прошло более полувека, а изменений в системе образования и в психологии почти не произошло.

Все свое свободное время, которое остается в перерывах между съемками фильмов и писательским трудом, Сембен Усман отдает практической работе по разработке транскрипции наиболее распространенных в Сенегале языков и их внедрению в программы начальных школ. Он постоянно и активно участвует в деятельности Дакарского центра прикладной лингвистики, который занимается, в частности, составлением, учебников, методических пособий и подготовкой преподавательских кадров.

Но в его рассказах о работе этого центра частенько звучало разочарование, а порой и раздражение. Слов нет, проблемы, с которыми сталкивается это учреждение, неимоверно сложны и многообразны, их решение требует и времени, и объединения усилий большого числа специалистов, и просто материальных средств. Но Сембена Усмана угнетали не трудности, а равнодушие, бюрократизм и даже едва замаскированная враждебность, на которые наталкивались многие рекомендации центра прикладной лингвистики по внедрению местных языков в начальных школах.

— Саботажники! — раздраженно бросил он, вернувшись однажды с очередного бесплодного заседания в каком-то из министерских кабинетов.

— Но кому и зачем нужно саботировать столь важное дело? — удивился я. — Ведь существует же подписанный президентом декрет об обучении на родном языке, об этом без конца пишут газеты, говорят в своих выступлениях ответственные деятели, даже в государственных планах развития есть соответствующий пункт.

— Все есть, — ответил Сембен Усман, — нет лишь главного — дела. А почему нет? — так и не ответив, он лишь махнул рукой. И вместо столь знакомой лукавой смешинки в глазах промелькнула тень усталости и грусти.

Но этот бывший марсельский докер и профсоюзный вожак никогда не был бы тем Сембеном Усманом, которого знает сегодня прогрессивная Африка, если бы впадал в уныние и пасовал перед трудностями и неудачами. Нет, он не из тех, кто может, сложа руки, ожидать отправления поезда, как писал Ж. Ки-Зербо, «к земле обетованной грядущего». Он продолжает действовать.

Вместе с группой таких же, как он, энтузиастов Сембен Усман начал издавать на языке волоф, самом распространенном в Сенегале, журнал «Кадду», который быстро завоевал широкую популярность и стал важным инструментом развития национальной культуры. Вечерами его редко можно застать дома: он дает уроки в школе для взрослых, проверяя на практике разработанные с его участием методики преподавания волоф. А проходит год-другой — и появляются либо новая картина, либо новая книжка Сембена Усмана, которые сразу же заставляют о себе говорить.

Мамаду Траоре Диоп. Встречая сейчас это имя среди известных сенегальских поэтов, я никак не могу отделаться от впечатления, что это какой-то другой Диоп, а не тот еще совсем мальчик в потертых брюках и застиранной до белизны голубой рубашке, который появился однажды в Советском культурном центре. Ведь Диопов в Сенегале, как Ивановых в нашей стране, хоть пруд пруди.

Мне хорошо запомнилась эта первая встреча с ним. «Траоре, поэт», — отрекомендовался посетитель. И я с тоской представил себе предстоящий разговор: сейчас на стол ляжет рукопись — хорошо, если отпечатанная на машинке, — и речь пойдет об оказании помощи для ее публикации.

Но Траоре ничего не попросил, а предложил два пригласительных билета на вечер молодых сенегальских поэтов в дакарском Доме молодежи. «Будем рады, если сможете прийти», — сказал он и распрощался.

На этом вечере Мамаду Траоре Диоп выступал в роли ведущего. Все в той же будничной одежде выходил он на эстраду и читал стихи, но больше даже не свои, а безвременно погибшего соотечественника Давида Диопа — пламенного революционного поэта, беспощадно бичевавшего колониализм и страстно воспевавшего будущую молодую и свободную, исполненную достоинства Африку. Появляясь перед переполненным залом, Траоре как бы задавал тон необычному поэтическому вечеру и связывал воедино его фрагменты. Необычным же вечер был потому, что исполнители не просто декламировали стихи, а разыгрывали выразительные сценки, сопровождавшиеся и музыкой, и пением, и танцами. Зал реагировал на них одобрительными возгласами и то и дело взрывался аплодисментами.

По окончании вечера мы разыскали Траоре за кулисами, от души поздравили его с успехом и поинтересовались, почему он читал стихотворения Давида Диона, а не свои, как другие участники этого поэтического праздника.