Африка. Из прошлого в будущее

Добро в романах и фильмах Сембена Усмана предстает всегда в облике простого человека, труженика, униженного и оскорбленного обитателя кварталов городской бедноты, крестьянина или рыбака. И еще — женщины, благородной и гордой, терпеливой и многострадальной африканской женщины. Зло олицетворяют жадные и беспринципные, коварные и жестокие «нувориши», добившиеся богатства и власти бесчестным, путем. Не моргнув глазом, они отбирают последнее у своих неимущих соотечественников, обрекают их на страдания и позор. Омерзение и ненависть вызывают эти типы, для характеристики которых автор не жалеет сатирических красок. Резко и беспощадно бичует он и традиционную знать, паразитирующую на живом теле народа.

Действительно, рисуя добро и особенно зло, Сембен Усман обходится, как правило, без полутонов: «черное» у него черное, а не серое или «в крапинку», «белое» — на самом деле безупречно.

В Африке идет бой за счастье и справедливость, за нового, свободного от родимых пятен рабства человека. В этом бою вместе с другими представителями прогрессивного африканского искусства участвует и Сембен Усман, чьи фильмы бьют точно в цель. Будь это иначе, они не встречали бы такого изощренного сопротивления на пути к зрителю.

Вслед за Сембеном Усманом, его другом и единомышленником Полэном Виейра, стоявшими у истоков сенегальской кинематографии, поднимают острые социальные и нравственные проблемы в своих лентах молодые сенегальские кинематографисты.

Глубокое впечатление произвел на нас один из первых фильмов известного ныне режиссера Абубакара Самба. «Когда снег остался позади…» — так называется его короткометражная картина, снятая на 16-миллиметровую черно-белую пленку. Вокруг Африканского культурного центра, куда мы приехали на просмотр фильма, теснилась огромная толпа. Ее едва сдерживал кордон полиции. Пробившийся нам навстречу с помощью двух полицейских директор центра Дуду Гей сокрушенно развел руками:

— Видите, что творится… Мы разослали ровно столько приглашений, сколько мест в зале, но молва так широко распространилась по городу, что желающих попасть «на сеанс оказалось много больше. Пришлось даже вызвать полицию.

Действительно, зрители сидели уже на подоконниках и на коленях у счастливчиков, которым удалось захватить стулья.

Сюжет картины предельно прост. Молодой африканец возвращается домой после нескольких лет учебы во Франции. Облаченный в безукоризненный черный костюм и белоснежную рубашку с галстуком юноша спускается по трапу самолета под палящими лучами дакарского солнца. Его радостно приветствует собравшаяся в аэропорту многочисленная родня в праздничных национальных одеяниях, а возле дома, куда подкатывает вереница такси, уже толпятся соседи, жаждущие поглазеть на «заморского гостя» и разделить радость его семьи.

Наш герой явно смущен: он отвык от таких сборищ и простоты нравов. Но все испытания еще впереди… Первый шаг из машины — и ноги, обутые в ярко начищенные модельные ботинки, вязнут в песке. Торжественная трапеза ожидает его не за столом, которого нет в отчем доме, а на циновке, расстеленной прямо во дворе. И руки приходится мыть не над умывальником, а над тазиком, под струей воды из кувшина, который принесла догадливая сестренка. Аппетитно дымится на циновке огромное блюдо кус-куса, вокруг которого привычно расселась на песке семья. Но как приступить к еде, когда нет ни тарелок, ни столовых приборов?! Уловив смятение сына, мать подает ему единственную в доме алюминиевую ложку, и он принимается черпать еду, с трудом преодолевая брезгливость. Не клеится и беседа «за столом»: молодому человеку не интересны местные новости, он давно забыл имена многих родственников и соседей, а его рассказы о Париже вызывают такие нелепые вопросы, что на них не знаешь как ответить… Улыбка уже исчезла с лица юноши, на нем написаны растерянность, уныние и едва скрытое чувство превосходства.

Он отвык. Отвык от образа жизни своего народа, от дум и забот близких, от их разговоров о видах на урожай и ценах на рынке или о том, как удачно сосед выдал дочь замуж за почтового служащего… Тут не читали тех книг и не видели фильмов, о которых он порывался было высказать свое суждение. За нарастающим раздражением он и не замечает такта и душевной теплоты, которыми старается окружить его семья.

В последних кадрах картины мы видим героя за столиком модного дакарского ресторана в окружении «европеизированных» сверстников. Он снова весел и оживлен. Потягивая виски из запотевших бокалов, перебивая друг друга, они болтают без умолку, вспоминая о тех краях, где зимой идет снег и люди катаются на лыжах и коньках…