Африка. Из прошлого в будущее

Страной 13 месяцев солнечного сияния называют Эфиопию все туристические проспекты. И сразу же возникает вопрос: откуда взялся этот лишний месяц? Эфиопия, объяснят вам, осталась единственной страной, сохранившей у себя древний юлианский календарь. Поэтому и остались в эфиопском календаре 12 месяцев по 30 дней каждый и тринадцатый — его так и называют «пагуме», т. е. «дополнительный», — состоящий из пяти или шести оставшихся дней.

От григорианского календаря эфиопский отстает на 7 лет и 8 месяцев, так что новый год здесь начинается не 1 января, а 1 сентября. Золотые медали на Олимпийских играх в Лужниках знаменитый эфиопский бегун Мирус Ифтер завоевал по местному летосчислению не в июле 1980 года, а в декабре 1972-го!

Но если с «лишним» месяцем все более или менее ясно, то этого никак не скажешь о продолжительности солнечного сияния. Вопреки утверждениям рекламных изданий безоблачно ясным эфиопское небо бывает вовсе не 13 месяцев, а куда как меньше. В среднем по стране число солнечных дней в году не превышает 150 и лишь в таких районах, как Огаден или Данакиль, достигает трехсот. Но как раз эти пустынные и засушливые места с редкими пастушескими хижинами и едва приметными тропинками вместо дорог менее всего способны привлечь туристов.

И все же, обещая гостям Эфиопии «13 месяцев солнца», путеводители не слишком преувеличивают. Ведь даже в сезон «больших дождей», как называют эфиопы период с июня по сентябрь, небо после коротких и обильных ливней быстро проясняется, и яркие солнечные лучи заливают землю, отражаясь ослепительными бликами от мокрого асфальта и капель воды, повисших на сочной листве. Как раз в эту пору и прибыли мы в Эфиопию.

Первое, что поражает при выходе из самолета в Аддис-Абебе, — это прохлада. Всего несколько часов назад в Москве, глядя на упорно не желавший подниматься выше 16° по Цельсию столбик термометра, мы сетовали на холодный июль. А здесь оказалось всего 11° тепла, хотя эфиопская столица и расположена ближе к экватору, чем жаркие Дакар, Бамако или Конакри. Встречающие эфиопские друзья одеты в добротные пальто, а у женщин на ногах совсем уж необычные для Африки высокие сапоги.

Зябко поеживаясь в слишком легкомысленном для такой погоды одеянии, вспоминаем об оставленных в Москве плащах и об истине, известной каждому прилежному школьнику, а именно: что город Аддис-Абеба расположен на высоте около 2,5 километра над уровнем моря, и на эту цифру, а не на близость к экватору следовало бы ориентироваться, выбирая перед вылетом экипировку.

Тарахтя разболтанными внутренностями и непрерывно сигналя, машина втискивается в поток автомобилей разных марок, повозок, запряженных мулами и низкорослыми лошадьми, велосипедистов и пешеходов, не признающих разницы между тротуаром и проезжей частью. Улицы эфиопской столицы внешне мало чем отличаются от улиц других африканских городов: та же пестрая и шумная толчея, то же чередование мелких лавчонок и дорогих магазинов с зеркальными витринами, обветшалых невысоких строений и ультрасовременных зданий из дымчатого стекла и бетона. И все же облик их имеет свои, неповторимые черты, наблюдать которые мне в Африке еще не доводилось.

Создают их алые стяги и пятиконечные звезды, которыми украшены мачты уличного освещения, огромные портреты К. Маркса, Ф. Энгельса и В. И. Ленина на фронтонах зданий, протянутые поперек улиц лозунги на амхарском языке. А в центре широкого проспекта возвышается удивительно знакомый силуэт: рабочий и крестьянка высоко взметнули над головами серп и молот. Вся разница с прототипом — знаменитой мухинской скульптурой, которая стала символом Страны Советов на Парижской всемирной выставке 1937 года, — состоит лишь в том, что эфиопские юноша и девушка изображены в национальных одеждах и сделаны не из нержавеющей стали, а из фанеры.

И тем не менее это простенькое панно, установленное по соседству с монументальным бронзовым львом — традиционным атрибутом эфиопской символики, — олицетворяет собой новую, революционную Эфиопию, ее неудержимый порыв вперед.

Все недолгое, но до предела насыщенное интересными встречами и незабываемыми впечатлениями пребывание нашей группы в этой древней стране было проникнуто острым ощущением глубокого и необратимого процесса обновления, с признаками которого мы сталкивались на каждом шагу. И они, разумеется, отнюдь не ограничивались внешним оформлением улиц и площадей эфиопской столицы.

В одном из тихих уголков Аддис-Абебы под сенью окружающих его деревьев приютился небольшой особняк — резиденция Комитета эфиопо-советской дружбы и солидарности. Здесь и состоялась одна из первых, на редкость сердечных и непринужденных встреч на эфиопской земле с руководителями и активистами этой авторитетной общественной организации. Среди них были такие широко известные деятели культуры, как художник и скульптор Афеверк Текле и писатель Цегле Гебре. Оба они хорошо знакомы советским людям по различным выставкам картин и по переводам художественной литературы.