Африка. Путешествия натуралиста по странам и континентам. Книга 1

Обследуя речную долину, мы продирались через заросли, встречались со стадом слонов, спугивали крошечных антилоп дик-диков, общались с жирафовыми газелями, а самих жирафов нашли в северной части заповедника, в предгорьях, где они паслись среди больших кряжистых акаций. На фоне темного кустарника и почти черного, готового разразиться грозой неба пустыни, яркими цветными пятнами выделялись темно-оранжевые шкуры жирафов. Они медленно и неторопливо объедали вершинки одного куста, и переходили к другому. Затем, решив видимо, что нужно сменить ассортимент блюд, переходили к акациям. Пробовали сначала одну, а затем другую и третью. Это наглядно показывает, что со вкусом у них все в порядке и они не довольствуются просто «едой», а находятся в постоянном поиске «чего-то вкусненького».

Здесь, в Самбуру, перед нами явил себя самый красивый подвид жирафов – сомалийский или ретикулярный. В русской транскрипции его называют сетчатым.

Темно-оранжевое поле его тела (шкуры) как бы накрыто светлой рыбацкой сетью, с крупной ячеей, которая и «прилипла» к телу. Пятна на теле у него получились красивые, четко очерченные, в форме 5 и 6-угольников. с ровными краями. Причем, пятнистость заходит на живот и ноги почти до пальцевых суставов. На всем цветовом пространстве тела только у этого подвида превалирует темный – коричневый с красным цвет, подчиняя себе белый и не давая ему разрушать пятна, что повсеместно происходит у других подвидовых форм. Белые у них только уши и окончания ног. Но, тем не менее, внутри некоторых пятен уже зарождается «борьба» черного цвета с белым, где белый «взрывает» поле пятна изнутри, разбивая маленькими лучиками на части, давая основу к разрушению целостности пятна, что хорошо видно у других форм. Собственно, цветовые вариации других подвидов отличаются степенью сходства-различия их от сомалийской формы и их полярного прототипа – жирафа масайского. Всего насчитывают 10–12 подвидовых форм и мы их всех постепенно рассмотрим.

Идиллия на острове

В череде озер Большого Африканского Рифта озеро Найваши по размерам третье на территории Кении, после озер Виктория и Рудольф. Оно неглубокое и совершенно пресное, что определяет его растительное и животное население. В южной части озера расположился небольшой живописный остров с зарослями камышей, изумрудными лугами и рощами желтокорых акаций, дававший приют тысячным стаям озерных птиц. В свое время, после создания здесь Национального Парка сюда были завезены обитавшие в округе водяные козлы, равнинные зебры, антилопы гну и жирафы. Сегодня они свободно здесь размножаются и съели почти всю траву на острове. Меня интересовали в первую очередь жирафы, а поскольку к тому же хищников здесь нет, на поиски длинношеих я «рванул» пешком через весь остров, стараясь особо не разгонять и не распугивать стада пасущихся здесь антилоп и зебр. Жирафов я нашел в роще желтокорых акаций, на севере острова. Десяток оранжевых красавцев расположились живописной группой на опушке рощи, освещенные утренним светом. Время от времени кто-то из них сдвигался с места и медленно переплывал на другое место. Природа сделала им подарок в виде такой длинной шеи и они в полной мере воспользовались им, став ленивыми и малоподвижными. Да и то сказать, зачем суетиться, когда, не сходя с места, с такой шеей можно достать куда угодно и сорвать самую сладкую и лакомую веточку или плод? Часть жирафов была скрыта от меня кустами и я видел только их «верхушки» – шеи и головы, которые медленно плавали в буйной зелени акациевой рощи как морские коньки в зарослях коралловых рифов. Как я потом разглядел, все это были самки и у одной из них недавно появился детеныш. Мамаша трогательно ухаживала за ним, следила опасливым взглядом, когда он далеко отходил. Видно было, что он представляет для нее большую ценность, поскольку она то и дело отвлекалась от «общения» с акациями и искала его взглядом. Малыш ее был очень неорганизован и любознателен. Он еще не умел кормиться листьями и травой и собственно не знал, чем себя занять поэтому постоянно отвлекался на движущихся вокруг жирафов, на летающих мух и на плывущие ввысях облака. Ему было все интересно – как качается ветка акации, откуда слышны голоса птиц и еще много другого. Мать же его должна была постоянно кормиться, но малыш своими блужданиями по поляне бередил ее материнское сердце, заставлял ее постоянно озираться и она несколько раз порывалась увести его с поляны в чащу леса. Видимо, она не чувствовала себя вместе с ним в безопасности на открытой «всем ветрам» поляне. Детеныш же зачарованно рассматривал такую красивую жизнь вокруг него и совершенно не реагировал на тревогу матери и попытки его увести.