Африка: Сборник

И внезапная дрожь, содроганье внезапное
грохотом грома, жалом кинжала.
Как ночной мотылек, зачарованный пламенем лампы,
Я бесцельно брожу, я кружу, и я крылья души опаляю
обольстительным пеньем сирен — твоих писем.
И под рукой книги нет никакой,
чтобы целительным ливнем пролиться над моею тоскою.
И мой дух бесприютный пустыннее, чем Сахара.

Вон он, горестный прах моего опустелого,

засохшим цветком поникшего сердца.
Ты одна только можешь спасти, вернуть мне надежду,
только ты и твое живое присутствие,
Только ты, мое настоящее время,
изъявительное мое наклонение,
мой глагол совершенного вида,
Только ты, само совершенство,
только сама, а не письма твои,
только губы твои, благодатнее летнего солнца.

Я тебя жду в глубине своего ожидания, жду,

чтобы смерть воскресить.

И СОЛНЦЕ

И солнце, как огненный шар, к румяному катится морю.
Я в лабиринте тропы заблудился меж бруссой и бездной.
И неотступно за мной по пятам
аромат горделивый и нежный струится,
щекоча заманчиво ноздри.
Он струится за мной по пятам, и ты тоже за мной
неотступно идешь по пятам, мой двойник
неразлучный.

Погружается солнце в тревогу,

В мельтешение света, в трепетание красок,
в смешение яростных криков.
На поверхности моря пирога, тонкая, точно игла,
напоказ выставляет хвастливо
Гребца и его двойника.
И кровоточат песчаники мыса Наз, когда маяк
зажигает огни на груди скалы вдалеке.
И мысль о тебе пронзает грустью меня.

С тобою всегда мои мысли — когда я иду,

и когда я плыву,
И сижу, и стою — мои мысли с тобою всегда,
Утром, вечером, ночью, и если я плачу,
и если — что тоже бывает — смеюсь,
И когда говорю, и когда я молчу, и в радости,
и в беде.
И когда о чем-то я думаю, и когда не думаю вовсе —
Все равно, моя дорогая, мысли мои о тебе!

ШЕЛ ДОЖДЬ