Африканская страсть

В середине августа Лена поняла, что беременна. Это было так неожиданно, что она никак не могла поверить, хотя организм недвусмысленно указывал, что все так и есть, и нужно что-то решать как можно скорее.

Ужасно хотелось сказать об этом Сергею и увидеть, какой радостью зажгутся его глаза, и потом он обнимет ее крепко-крепко, прижмет к груди и немедленно предложит выйти за него замуж. А дальше все будет хорошо: они поженятся, уедут на медовый месяц в какую-нибудь теплую экзотическую страну, потом вернутся и станут жить в большой светлой квартире, которую Лена оформит и обставит по своему вкусу. И через девять месяцев, нет, уже через семь с половиной появится на свет хорошенький розовый мальчишка с темными кудрявыми волосами. Мама говорила Лене, что она родилась кудрявой. А глазки у мальчишки будут папины, голубые… Но пока об этом думать рано, потому что ее еще ожидают свадебный марш и медовый месяц в экзотической стране, там, где «под небом голубым есть город золотой…». И все, конец фильма.

Вот именно. Усилием воли Лена очнулась от сладких дум и поняла, что мечты ее напоминают голливудскую мелодраму, где героиня красиво переживает разные события в течение всего фильма, но все заканчивается свадьбой.

Однако нужно было сказать ему, но язык все не поворачивался, она откладывала признание со дня на день.

Откровенно говоря, Лена понятия не имела, как он отнесется к этой новости, и хотя и верила ему, но никак не могла решиться на серьезный разговор.

Ночами без него Лена не спала, а пыталась размышлять. Она любит Сергея, да что там, она жить без него не может, и беременность тут ни при чем. Как только Лена увидела его тогда, на конференции, она сразу поняла, что этот человек – ее судьба, что она хочет быть с ним. Он тоже ее любит, Лена это чувствует. Им очень хорошо вместе.

Но на этом все положительное кончается, дальше начинаются сложности. Во-первых, он все еще женат. То есть они с женой давно живут раздельно, но фактически все еще состоят в браке. Жена не хочет расстаться с ним по-хорошему, поскольку тут замешался квартирный вопрос. В данный момент Сергей снимает квартиру, потому что в их общей квартире живет Ольга. Сергей не обсуждал с Леной своих отношений с бывшей женой, да ее это и не интересовало – до поры до времени. Но сейчас она стала задумываться, вспомнила все намеки и недомолвки и поняла, что эта Ольга – порядочная стерва, не зря тетка Сергея ее терпеть не может. Очень осторожно она поинтересовалась у Сергея, какая кошка между ними пробежала в свое время. Сергей нехотя рассказал, что Ольга сразу же положила глаз на драгоценности, которых у Матильды Васильевны, оказывается, имелось много. Лена и сама замечала кое-что – старуха любила покрасоваться. Из деликатности Лена не расспрашивала, но однажды не смогла скрыть восхищения при виде брошки-веточки. Старуха сказала, что брошка сама по себе недорогая, камни поделочные, и золото не самой высокой пробы. Старинная работа, конечно, хороша, но она сейчас не очень ценится. Лена же, как завороженная, смотрела на брошку. И тогда старуха достала откуда-то старую деревянную коробочку и показала Лене удивительной красоты кольцо с очень большим изумрудом. Они сидели одни на даче, Сергей пошел на станцию в магазин. На улице было жарко, а в доме прохладно. Матильда Васильевна только вздохнула, попытавшись надеть кольцо на скрюченный артритом палец.

– Примерь-ка, девочка, – сказала она.

Лена не посмела отказаться. Камень был невиданной чистоты и глубины, в красивой старинной оправе. Лене кольцо было чуть великовато, но только самую чуточку. Она выпустила кольцо из рук без всякого сожаления, драгоценности ее не интересовали. Она перевела взгляд на окно, из которого была видна дорога, и не заметила, как внимательно поглядела на нее Матильда Васильевна и как удовлетворенно она вздохнула. В девочке нет алчности, это хорошо. Она гораздо больше подходит племяннику, чем та жадная стерва… Ишь что выдумала тогда – чтобы она, Матильда, продала драгоценности, дескать, ей все равно они не нужны! Ей хватит и дома, а они зато сумеют поправить свои дела, то есть купят нормальную квартиру, поменяют машину и заживут по-человечески. А старуху они не бросят, подкинут деньжат, если понадобится.

Матильда Васильевна тогда очень рассердилась. Нет уж, сказала она племяннику, вот когда она помрет, то все ему оставит, и тогда пусть делают, что хотят. Хотя она лично надеется, что племянник не спустит фамильные драгоценности за бесценок, чтобы купить своей жене очередную шубу или что там еще… Ольга, очевидно, прознала об этом разговоре, впрочем, это даже хорошо. Только после этого Ольга перестала бывать в Комарове. А потом они с Сергеем стали ссориться, и хорошо, что расстались. Уж очень горько было думать старой женщине, что жена племянника станет носить ее любимые вещи…

Эта девочка совсем не такая, она была бы Сергею хорошей женой.

– Возьми, девочка, от меня на память! – внезапно сказала Матильда Васильевна и протянула Лене так понравившуюся ей брошь в виде веточки. – Будешь меня вспоминать… Только никому не говори пока.

Лена не поняла, что значит это «пока», но приняла подарок с благодарностью, а старуха подумала, как хорошо было бы, если бы все ее драгоценности со временем достались этой славной неиспорченной девочке.

Лена не знала, о чем думает старуха, ее занимали совершенно другие мысли. Сергей в последнее время стал сильно нервничать, что-то у него не ладилось с работой, он конфликтовал с начальством, хотел уходить из той газеты. Дело о разводе тоже застопорилось, Ольга не хотела уступить ему ни в чем, требовала каких-то денег, не соглашалась на размен квартиры.

И Лена поняла, что сейчас сообщение о ее беременности прозвучало бы для Сергея совершенно некстати. Умнее всего было бы ей самой разобраться, ведь в конечном итоге это ее проблемы. Ребенок сейчас не ко времени, но Лена закрывала глаза и видела толстенького кудрявого мальчишку с голубыми глазами. Сердце сжималось от мысли, что она никогда не увидит его воочию. И Лена все оттягивала окончательное решение.

В очередной приезд в Комарово Лена перехватила заинтересованный, понимающий взгляд Матильды Васильевны. Она поняла, что старуха своим опытным женским взором разглядела произошедшие в ней перемены и отнеслась к событию более чем благосклонно. Это было к лучшему – в лице тетки Сергея Лена приобретала опытного и доброжелательного союзника. При прощании старуха отвела ее в сторону и тихо сказала:

– Деточка, приезжай ко мне послезавтра вечером. Одна, без Сергея. Я хочу с тобой поговорить.

Дело было в воскресенье, и Лена знала, что по вторникам старуха играет в преферанс в доме своего комаровского соседа, пожилого профессора-филолога. Эти еженедельные посиделки были давней, многолетней традицией, никогда не нарушавшейся, и Лена спросила Матильду Васильевну, как же будет с преферансом.

– Ах, деточка! – проговорила Матильда своим глубоким выразительным басом. – Традиции на то и существуют, чтобы их нарушать! Тем более что повод для нашего разговора очень важный и очень радостный. Я ведь не ошибаюсь?

– Не ошибаетесь, – проговорила Лена неожиданно легко.

– Ну так приезжай часам к девяти, я вернусь с преферанса пораньше. А потом переночуешь у меня, вернешься в город утром.

На том и порешили.

Лена провозилась с какими-то делами, опоздала на восьмичасовую электричку и приехала в Комарово только в одиннадцатом часу.

Пока она дошла до дачи Матильды Васильевны, начало темнеть. Лена шла радостная, словно у нее камень свалился с души. Она так устала быть наедине со своей проблемой, что теперь с радостью передоверит ее Матильде Васильевне. Старуха хорошо к ней относится, и Сергей ее уважает. Она научит Лену, как правильно поговорить с Сергеем. Все будет хорошо.

Это был последний легкий и радостный вечер в ее жизни.

Она открыла калитку и удивленно взглянула на дом. В окнах не было света, только по одному из них пробежал смутный отсвет, как будто внутри кто-то светил электрическим фонариком.

Лена подумала, что старуха забыла о своем приглашении и засиделась за преферансом. Она решила подождать ее в саду, но на всякий случай громко окликнула:

– Матильда Васильевна, вы дома?

Ответом на ее крик был странный шум в доме, словно там что-то уронили, затем прозвучали быстрые шаги, и через несколько секунд на пороге появился мужской силуэт.

Очень худая фигура, светлая рубашка и светлые волосы на фоне темного дверного проема – вот и все, что девушка смогла разглядеть в сгущающихся сумерках. Удивленная, она крикнула:

– Сережа, что случилось?

Но мужчина ничего не ответил и бросился бежать вокруг дома, чтобы не столкнуться с ней. Он нырнул в густые кусты сирени, и по треску и скрипу Лена поняла, что он перемахнул через забор.

Очень встревоженная, Лена бросилась к дому.

В темноте миновав веранду, она включила свет в коридоре и вбежала в комнату Матильды Васильевны. Здесь царил ужасающий разгром. Всегда до педантизма аккуратная, сверкающая чистотой комната была перевернута вверх дном, содержимое шкафов выброшено на пол, старомодные, но удивительно респектабельные наряды старушки валялись повсюду, смятые, испачканные и разорванные.

В первый момент Лена не заметила саму хозяйку.

Матильда Васильевна лежала на полу возле дивана. Она еще дышала и странным, однообразным, механическим жестом двигала левой рукой. Возле нее лежала пустая шкатулка с оторванной крышкой. Лена склонилась над старухой и попыталась приподнять ее тяжелую, мелко трясущуюся голову. Старуха увидела ее, и в глазах мелькнули узнавание и горечь. Она разомкнула губы и попыталась что-то сказать, но из горла вырвался только нечленораздельный, булькающий звук. Тогда Матильда Васильевна невероятным усилием подняла руку и показала на что-то, находившееся у Лены за спиной. Лена повернулась, чтобы посмотреть, на что та показывает. За спиной девушки было окно, задернутое ситцевой занавеской. Лена перевела взгляд в сторону. Рядом с окном на стене висела фотография в деревянной рамке. Сергей, совсем еще мальчик, стоял на крыльце этого самого комаровского дома.

– Это был Сергей?! – с ужасом спросила Лена, поворачиваясь к Матильде Васильевне.

Но глаза старухи остекленели, тяжелая рука упала, и Матильда Васильевна перестала дышать.

Лена вскочила.

Она была в шоке. Происшедшее не умещалось в ее сознании.

Неужели Сергей ограбил свою тетку?!

Ведь он прекрасно знал, что по вторникам она играет в карты, и мог воспользоваться ее отсутствием, а когда Матильда вернулась раньше обычного, он ударил ее и сбежал… хотя, может быть, он к ней не прикасался, а старуху хватил удар, когда она застала в доме любимого племянника за грабежом… много ли надо старому человеку?

Лена не могла поверить очевидному.

Сергей, такой славный, сердечный, любящий… неужели он способен на такое? И зачем, зачем он это сделал? Ведь Матильда Васильевна всегда говорила, что все достанется племяннику, что Сергей – ее единственный наследник!

Но, как неоспоримое доказательство совершенного преступления, перед ней лежала пустая шкатулка из-под старухиных драгоценностей. И этот силуэт на фоне окна… Лена же его видела…

Матильда Васильевна хранила свои украшения в этой самой шкатулке. Старуха сама не раз показывала их. Прежде Лена не задумывалась об их ценности, но помнила замечательные опаловые серьги, и кольцо с небольшим бриллиантом, и крупную брошь с камеей, и много других вещей, не таких ценных… и вот теперь оказалось, что цена этих драгоценностей – человеческая жизнь…

Перед внутренним взором Лены снова встала картина, которую она увидела, подходя к крыльцу: мужская фигура в дверном проеме, светлые волосы, рубашка, белеющая в полутьме… неужели это был Сергей?

Лена подошла ближе к телу старухи. Та не дышала. Лена взялась было за трубку телефона, чтобы вызвать милицию, но потом подумала – что же она скажет этим людям, когда они приедут? Каким образом она очутилась на даче? Сказать, что старуха сама ее пригласила на ночь глядя? Могут не поверить, тем более что все знали об игре в преферанс по вторникам. Да еще Лена никому не говорила о том, что собирается на дачу. Сказать в милиции, что она видела человека, похожего на Сергея? Тем более не поверят…

Она тихонько выбралась из дома, закрыла за собой калитку и опомнилась только на станции, откуда позвонила в милицию по автомату перед самым приходом городской электрички.

Ночь прошла без сна. Лена металась в жару, перед глазами стояло лицо умершей старухи. Лена со страхом ждала утренней встречи с Сергеем.