Африканский казак

— Хватит! — отрезал английский офицер. — В Фашоде у вашего капитана чуть больше сотни солдат. Наше командование имеет тридцать тысяч. Если с капитаном мы ведем переговоры, то с вами, в этом местечке, которое даже не обозначено на картах, мы церемониться не будем. Что касается цивилизации и других красивых слов, то многое можно рассказать о порядках во французских колониях. В Египте до сих пор все хорошо помнят, как Наполеон Бонапарт закупал чернокожих рабов для пополнения своего войска, а солдаты революционной Франции хладнокровно расстреливали пленных египтян и приобретали себе наложниц на невольничьих рынках.

Один из англичан приблизился к офицеру и что-то ему сообщил.

— Отлично! Вождя поблагодарите за верность британской короне, его услуги не будут забыты. Пусть он приступает к исполнению своих прямых обязанностей и немедленно прекращает эти идиотские общественные работы! С канонерок снять все ценное, остальное уничтожить! — офицер понизил голос. — Уважаемый господин Пьер Жюве, прошу вас проследовать на пароход и быть нашим гостем. Ведите себя достойно, не срамитесь перед туземцами.

Комендант еще раз взглянул на возвышавшегося над ним англичанина, молча кивнул. Опустив глаза, медленно направился к пароходному трапу. Пока европейцы выясняли вопросы государственной важности, жизнь на берегу шла своим чередом. Народ понял, что стрельбы больше не будет, и радовался, узнав о восстановлении привычной власти вождя. Хорошее впечатление на всех произвело и поведение египетских солдат. На рынке они не просто отбирали понравившийся товар, как это порой делали марокканцы, а за все платили настоящими серебряными талерами. Появление повара с парохода, заявившего, что ему требуются самые лучшие продукты для приготовления офицерского обеда, сразу же вызвало повышение деловой активности.

Этот повар был человек общительный и, как видно, говорил на всех местных наречиях. Характерные мелкие шрамы на его висках привлекли внимание Хасана.

— Ты понимаешь язык хауса? — спросил он.

— Понимаю, — ответил повар и, увидев такие же шрамы на лице Хасана, радостно воскликнул: — Здравствуй, земляк!

— Что же ты — служишь у важных господ, а носишь рванье? Англичане мало платят?

— У настоящего хаусанца одежда драная, но карман всегда целый. Не хочешь ли положить туда что-нибудь?

— С большим удовольствием. И сделаю это сегодня же вечером.

По случаю встречи земляков был устроен праздничный ужин. Максуд-aгa оказал честь гостю и выставил на стол лакомства из собственных запасов. Приглашенный Дмитрий, как и подобает настоящему паломнику, не обращал внимания на угощение и только шептал молитвы, слушая удивительные истории хаусанца. Повар же был очень рад встретить таких внимательных собеседников и охотно делился впечатлениями о недавних событиях.

— Под Хартумом эти махдисты шли в атаку стеной, плечом к плечу. Палили из ружей, размахивали мечами и копьями. Смотреть было страшно! Только они не знали, что англичане встретят их огнем из пулеметов. Убитые падали сотнями, а на их место становились новые воины и опять шли в атаку; распевая молитвы. Так повторялось несколько раз! Кровь текла ручьями! Воистину, я видел третий Нил — Кровавый!

— Но Хартум же окружен крепостными стенами и на них установлено много пушек, — напомнил Хасан.

— Ха! Эти мониторы подошли к самой крепости, и пушечные ядра раскалывались об их броню, как гнилые орехи. Они же стреляли в упор и сбивали пушки со стен одну за другой. Напротив мыса, где сливаются Белый и Голубой Нил, англичане установили большие орудия, которые непрерывно били по городу. Скоро весь Хартум был в огне! Так что взять столицу махдистов не представляло труда. Англичане потеряли всего около ста человек.

— Верно, что всех пленных махдистов жестоко казнили?

— Ничего подобного. Англичане всех отпустили домой, а молодым и здоровым предложили вступить в свое войско. Обещали хорошую плату и паек, так что многие согласились. А слухи о жестоких казнях они распускали специально, чтобы напугать людей еще до начала сражения. Один из их лейтенантов — Осел из Кано — сам приказывал мне врать об этом на базаре…

— Это что за осел? — удивился Максуд-ага.

Хасан громко расхохотался. Даже захлопал в ладоши от удовольствия.

— Так у всех этих турок такие трудные имена, что простому человеку их и не выговорить, — улыбнулся повар. — Поэтому мы всем им даем прозвища.

— Ну и как вы зовете своего долговязого начальника?

— Ох, очень неприлично. При уважаемом паломнике не могу произнести такое. Вот доктора, он носит очки, зовем Стеклянный Глаз. А наш пароходный механик каждый вечер как выпьет виски, так и начинает проверять чистоту в машинном отделении. Всех поучает, гудит и гудит. Его так и называют — Хмельной Комар. Ну а лейтенант, этот очень хорошо объясняется на хауса…