Африканский квест

Может, с ее стороны то было лишь праздное любопытство, но это очень походило на обвинение Кертиса — если под КК имелся в виду Кертис Кларк — в шантаже. Некоторые замечания были просто ругательными, как наименование Норы, то бишь НУ, швалью из жилого автоприцепа. Да, верно, эта женщина не умела одеваться и пользовалась такими духами, от которых пахла скорее салатом, нежели цветком, но называть ее так было просто недоброжелательностью. И да, казалось, она имеет какую-то власть над Клиффом, их отношения были несколько неясными. Что касается Бена и Эда, такими ли были их отношения? Может, они старались быть сдержанными, чего нельзя сказать о Кристи? Но обвинение юной девушки в том, что она — Лолита, намек, что с ней жестоко обращались, немало меня покоробили. Больше всего меня мучило то, что я помогла ей составить этот список, разумеется, сама того не сознавая, во время нашего разговора. Она не брала у меня интервью, она выпытывала у меня сведения. Ее определенно требовалось остановить.

Может быть, для этого потребуется мой собственный список: сколько джина выпивала эта отвратительная женщина? Уволит ли ее наниматель, если узнает об этом? Расписки у меня были. Как отнесется наниматель к этому списочку? Сочтет ли, что Кристи больше не достойна работать в этом элитарном журнале или похвалит ее за блестящую изобретательность?

«Прекрати, — сказала я себе. — Не опускайся до ее уровня. Что из того, что она сочла Кертиса нахлебником?» Я и сама так подумала. Что до РР, я достаточно слышала в этот вечер, чтобы решить — тут есть что-то неладное, не говоря уж о том, что, возможно, он вор.

Мне пришло на ум, что у меня есть еще одна проблема: как быть с блокнотом. Скверно было уже то, что я нашла его в таком месте, где не должна была бы находиться, но теперь, когда прочла записи, положение значительно ухудшилось. Спрятать блокнот в своем багаже? Нет, сознание, что он там, сведет меня с ума. Отвезти в город и бросить в мусорный бак вдали от гостиницы? Или набраться смелости и отдать блокнот журналистке во время завтрака, сказав, что нашла его снаружи? В таком случае намекнуть ли, что я прочла записи или просто сказать: «Кристи, кажется, это ваш?».

Я старательно переписала оба списка — видит Бог, они могли мне потребоваться, а я, естественно, не собиралась просить портье сделать для меня копию — затем погасила свет и, как ни странно, уснула, несмотря на тяжелый гнет вины и гнева. Проснулась очень рано с мыслью, что Кристи вскоре обнаружит пропажу, если уже не обнаружила. Я не встретилась с ней, когда возвращалась в гостиницу, значит, если она и ходила искать блокнот, то уже потом. Снова идти по той тропинке среди ночи мне определенно не захотелось бы, надо полагать, и ей тоже. Видимо, она не могла точно знать, где его обронила. Если немедленно подняться, можно бросить его в кусты возле главных ворот. Хотя на территорию гостиницы вело три входа, ночью можно было войти только в главные ворота, отперев замок ключом, ключи были у всех постояльцев на тот случай, если они вернутся поздно. Кристи должна была пройти через них, если только не предпочла подняться от пляжа по склону холма, совершить подвиг, на который я уже сочла себя неспособной. Кристи, судя по ее жалобе на отсутствие лифта, тоже вряд ли могла на него отважиться. На завтрак она всегда приходила последней, к этому времени садовник мог найти блокнот и отдать портье. Если так не получится, я сама могла выйти несколько позже, предпочтительно с кем-нибудь из членов группы на роль свидетеля, и «найти» его, сказав: «Там, в кустах, что-то лежит? О, смотрите. Блокнот». Что-нибудь в этом роде.

* * *

Я надела шорты, свитер, обулась в кроссовки, оберегая все еще распухшую ступню, и повесила на плечо сумочку с ее неприятным содержимым. Думала, что смогу проскользнуть незамеченной, но ошибалась. Служащие уже накрывали столы к завтраку, и Сильвия приветливо помахала мне. Несколько членов группы уже поднялись. Кэтрин читала любовный роман в гостиной, подле нее стояла чашка чая, а Клифф спрашивал у портье, пришел ли вчерашний номер «Интернейшнл геральд трибюн». Эмиль стоял у одного из эркеров, глядя наружу. Из верхнего коридора слышалось, как Джимми бранится по какому-то поводу, его жена негромко бормотала.

— Мы еще накрываем, но можем дать вам кофе, — крикнула мне Сильвия.

Несмотря на соблазнительные ароматы горячих круассанов с шоколадом и кофе, мне требовалось выполнить свою неприглядную задачу.

— Спасибо, но я отправляюсь на утренний моцион, — ответила я. — Скоро вернусь.

— Неужели займетесь бегом трусцой? — неодобрительно спросила Сильвия.

— А, Лара, — произнес за моей спиной Брайерс. Я вздрогнула при звуке его голоса, блокнот в сумочке нервировал меня. — Извините, что напугал, — сказал он, когда я повернулась к нему. Его сопровождал тот молодой человек, которого я видела накануне вечером. — Я как раз собирался оставить вам записку. Можем мы немного поговорить наедине?

— Хорошая мысль, — ответила я. Мне тоже хотелось кое-что сказать ему.