Африканский квест

— Извините, но я вынужден уехать на несколько часов. Хеди — прошу прощенья, я не представил вас друг другу. Лара, это Хеди Масуд, инспектор работ, которыми я руковожу, в мое отсутствие он замещает меня. Хеди, это мисс Макклинток.

Мы обменялись кратким рукопожатием.

— Хеди только что сообщил мне о проблеме, требующей моего присутствия, — продолжал Брайерс. — Я поговорил с Джамилей. Она вполне способна быть экскурсоводом сегодня утром. Вам предстоит просто обзорный тур на мыс Бон. Во второй половине дня я присоединюсь к вам на раскопках пунического города Керкуана и объяснюсь со всеми. Право, мне очень жаль, но тут ничего не поделаешь.

— Ничего, Брайерс. Раз присоединитесь к нам около двух часов в Керкуане, никаких проблем не возникнет. Однако я хотела бы поговорить с вами об одном деле, — добавила я, отводя его чуть в сторону, чтобы Хеди не слышал нас. Я осознала, что все еще очень сердита на Брайерса. — О неприятном разговоре, который вы вели вчера вечером с Риком.

— Я боялся, что вы подслушаете нас. Уверяю, больше этого не случится.

— Но…

Мне хотелось объяснения.

— Больше этого не случится, — твердо повторил он и повернулся. Казалось, наш разговор окончен. Мне было досадно, хотелось более полного объяснения, но на уме у меня была неотложная задача, и я молча смотрела, как они с Хеди уходят, после чего вышла наружу для выполнения своего замысла.

Только начинало светать, на горизонте розовела полоска зари, и с минарета несся над городом навязчивый, протяжный призыв муэдзина к первой молитве. Я чуть содрогнулась от утренней прохлады, потом оживленно пошла, высматривая приверженцев утреннего моциона. Сделав несколько шагов, встретила возвращавшуюся в гостиницу Азизу. Меня удивило, что все уже поднялись, но ведь я же сама сказала, что в этот день мы рано выедем.

— Замечательное утро, правда? — сказала Азиза. — И место восхитительное. Пойду разбужу Кертиса. Он упускает лучшее время дня.

Не думала ли она, что Кертису нужно еще немного поспать после поздней прогулки? Они жили в одной комнате, она должна была знать, что его не было в гостинице. Я вдруг подумала: «Может, она накачалась наркотиками и понятия не имела, в номере муж или нет?». Это предположение я отвергла с легкой досадой. Беда с такими людьми, как Кристи Эллингем. Они позволяют себе грязные намеки, голословные обвинения, которые никогда не пришли бы тебе в голову, и ты неожиданно начинаешь искать подтверждающие их улики. Азиза не принимала наркотиков. Все в группе могли бы сказать, почему она такая поджарая. Она мало ела. Всегда лишь ковырялась в еде, говорила, что очень вкусно, но она не особенно голодна. Возможно, у нее были проблемы с аппетитом, но никак не с наркотиками. Кристи ошибалась. Никто не знал этих обвинений, кроме меня, разумеется, и я не должна была их знать. «Избавься от этого отвратительного блокнота, — сказала я себе, — как можно скорее. И забудь все, что там написано».

Подойдя к воротам, я опасливо огляделась. Мне не хотелось, чтобы кто-то из моих подопечных догнал меня и сказал, что я что-то обронила. И я не хотела видеть Брайерса. Мой праведный гнев на его поведение прошлым вечером ничего бы не стоил, если б он знал мои намерения. Не увидев никого, я швырнула блокнот в кусты возле тропинки, потом, не оглядываясь, направилась к ведущей в город дороге, испытывая лодыжку, которая, к моему облегчению, болела гораздо меньше. Дойдя до главной улицы, увидела бегущую Нору. Она помахала мне, пробегая мимо вверх по склону, почти не вспотев. От нее далеко отставала маленькая Сьюзи, ее ярко-рыжие волосы липли ко лбу, майка влажно облегала полное тело. Поднимаясь по склону, она тяжело дышала. Я пристроилась к ней.

— Если Нора смогла, значит, и я смогу, — пропыхтела она. И внезапно остановилась. — Нора сбросила за год сорок пять фунтов. Сорок пять! — воскликнула Сьюзи, утирая заливающий глаза пот. — Просто начав бегать трусцой. Теперь она бегает марафонские дистанции. Это двадцать шесть миль или километров или чего там еще, так ведь? Не думаете, что это поразительно?

— Поразительно, — согласилась я.