Африканский ветер

— Вы меня поймете, только слушайте внимательно. Помимо строгих правил морали, не позволяющих мне вступать во внебрачную связь, я хочу ввести в компанию молодого человека и получить свежий взгляд своего союзника изнутри. Вы поможете мне потихоньку отделаться от моего совета мудрецов: они постарели и слушают только Сина… Я люблю Сина, но возраст сделал его слишком категоричным и властным, ему хочется все больше и больше власти. Да, он меня любит, но он враждебно относится к моим африканским проектам! За мной, естественно, последнее слово, но я не хочу бороться, когда речь идет о моих собственных деньгах. Если вы женитесь на мне, я представлю вас на ближайшем совете как специалиста по европейским делам. Благодаря вашим знаниям и прошлой работе я смогу им вас навязать. Что же касается моих друзей, они будут очарованы: они все снобы и по достоинству оценят то, что у вас интересное происхождение, смесь французских аристократов и немецких промышленников… Все это мне очень нравится, Эрик, мы могли бы прожить такую красивую жизнь сначала в Лос-Анджелесе, а потом в Африке!

Она поцеловала меня в щеку.

Мы плыли по мягкой ночи, чувствуя порывы горячего ветра. Мы поднялись к «Кейзерс Пэлэс».

— Не меняйте своего решения, Эрик. Я назначу вас руководителем важного отдела компании, у вас будет разрешение на проживание в США и всеобщее уважение. Когда мы всех победим, отправимся в свадебное путешествие в Кению, позже уедем туда насовсем.

— Энджи, перед тем, как отправиться на прогулку в Африку, мне хотелось бы утвердиться в Калифорнии…

Она посмотрела на меня счастливым взглядом:

— Конечно же, Эрик, только так… Я дам вам столько времени, сколько будет нужно. Но настанет день, и вам надоест наш дорогой Лос-Анджелес, прогнивший, грязный, но все же необходимый миру город. Я расскажу вам подробно о своих африканских проектах, которые я представила на рассмотрение президенту Кении год тому назад. Я хотела получить его согласие на расширение границ национального парка «Масаи Мара». Я смогу убедить его в необходимости сделать это, дав ему, то есть Кении, достаточно средств. Я хочу помочь им в борьбе за сохранение фауны. Чем больше у них будет денег, тем больше они смогут квотировать поток туристов. Животные страдают, слишком много посетителей приезжают туда.

Она меня раздражала.

— Энджи, а страждущие человеческие существа вас не интересуют?

— Я знаю, что вы сейчас скажете, Син мне все уши прожужжал. Но ведь люди могут протестовать, говорить, а животные, на которых охотятся, безмолвны. А знаете ли вы о том, что в парке «Цаво» слоны находятся на грани вымирания? Браконьеры рискуют отсидеть несколько лет в тюрьме, но продолжают убивать их из-за слоновой кости, потом продают ее очень дорого.

Мне надо познакомиться с ее идеями. Они, бесспорно, были очень благородны. Внезапно я стал очень дорожить этим браком.

Когда мы вернулись в «Кейзерс Пэлэс» и поднялись в номер, она пригласила меня в салон. Мы сидели неподвижно и вычурно, словно в приемной у какого-нибудь шикарного дантиста.

— Эрик, мы должны проявить терпение, особенно вы. Не надо меня торопить. Я была глубоко потрясена приключившейся со мной историей. Я жду от вас нежности, обходительности, галантности, этих столь свойственных французам качеств. Мне хочется, чтобы меня лелеяли и никогда не обманывали. В наших отношениях не должно быть лжи. Надо, чтобы наши жизни были открыты друг другу, чтобы мы ничего друг от друга не скрывали.

Мне было нечего терять, а приобрести я мог многое. Мы сидели в салоне с бокалом шампанского в руках. Следовало ли мне сейчас во всем ей признаться? Мне хотелось стать самим собой, но она — женщина высоких человеческих качеств, и я рисковал разрывом с ней.

— Франция прекрасна, — сказала она — Там, в Мениль-ле-Руа, у нас будет еще один дом.

И начала считать на пальцах:

— Один — Беверли-Хиллз, два — ранчо, три — Пальм-Спрингс, четыре — озеро Тахо, пять — Мениль-ле-Руа.

Я посмотрел на нее. Рассказать этой женщине про дядю Жана, про мою настоящую жизнь? Но ей требовался очаровательный шик, и моя судьба была опечатана.

Она поднялась с кресла:

— В семь утра мы позавтракаем вместе. Если передумаете, подсуньте записку под дверь, и я подольше поваляюсь в постели. Отсутствие записки будет означать свадьбу. Договорились? До свидания, Эрик. Спокойной вам ночи.

Я выбирал между легким поцелуем в приоткрытые губы и поцелуем в лоб. Нет, последнее показалось бы слишком отеческим. Я выбрал объятия щекой к щеке. Она была гладкой, в моих объятиях был Голливуд. В фильмах шестидесятых годов героиня всегда была хорошо причесана, даже попав в джунгли или в плен к пигмеям. Энджи была точно такой, словно сошла с экрана. Я почувствовал себя более чем когда-либо иностранцем. Если она не безумна, завтра я стану ее мужем. Я представил себе, как ее в смирительной рубашке из парашютного шелка уводят вежливые санитары. Но если эта женщина нормальна и выйдет за меня замуж, я окажусь в раю! Я вдруг стал дорожить ею, как собственной жизнью.

— Спокойной ночи, Энджи.