Африканский ветер

В девять часов утра следующего дня мой «кадиллак» остановился перед небоскребом Фергюсона. Я поднялся на сороковой этаж, увидел в коридорах нескольких членов административного совета, которые направлялись в зал заседаний, хотя до начала совета было еще достаточно много времени.

Это был исторический день для династии Фергюсонов или того, что от нее осталось. Я вошел в комнату отдыха бывшего кабинета Энджи. Под внимательным взглядом ее отца с портрета на стене я налил себе ледяной воды. Сэндерс вошел в комнату, даже не потрудившись постучаться или попросить доложить о своем приходе. Он уже чувствовал себя здесь хозяином. На нем был костюм светло-синего цвета и белая рубашка. Галстук в красно-серую полоску придавал ему торжественный вид, и только слегка порозовевшие щеки выдавали его волнение.

Я пригласил его сесть, но он отказался и добавил, что сидеть надо мне, чтобы собраться с силами перед оглашением моего заявления. Я медленно и аккуратно достал из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо листок бумаги и протянул его ему:

— Прочтите это письмо, оригинал находится в надежном месте.

— Что это такое? — произнес он попятившись.

— Рукописное завещание Энджи, написанное ею за час до нашего отъезда на озеро Тахо, потому что она не хотела рисковать в случае какого-нибудь несчастного случая. Прочтите.

— Что это? Что это? — повторял, обезумев, Сэндерс.

Могущественный человек, пожелавший зарыть меня в землю, обобрать до нитки, судорожно искал свои очки. Найдя их, надел на нос дрожащими руками. Я знал каждое слово и мысленно читал завещание вместе с ним. Документ был датирован 19 мая 1987 года. На нем стояло время: 13 часов.

«Данное завещание я написала собственноручно, находясь в здравом уме. Я отзываю и аннулирую все предыдущие мои завещания. Я лишаю моего мужа, Эрика Ландлера, всякого права на наследство всего моего движимого и недвижимого имущества, которое он мог бы получить, как наследник, в случае моей смерти. Я требую, чтобы сразу же по прочтении этого документа он был смещен со всех должностей и уволен из компании без выплаты неустойки по контракту. Он не должен унести с собой ни малейшего предмета или документа. Те же меры следует предпринять и в отношении мистера Сина Сэндерса, он должен будет в день оглашения завещания покинуть компанию. Я назначаю своим полным и законным наследником моего ребенка, а за неимением оного Фонд Кении, который должен быть учрежден согласно прилагаемым распоряжениям. Причины этого: с самой нашей свадьбы Сэндерс поддерживал Эрика Ландлера, оказывал на меня моральное давление, чтобы я изменила завещание в пользу мистера Ландлера. Син Сэндерс, которого я считала преданным слугой моего отца, а затем и моим, пытался, несомненно, войдя в сговор с Эриком Ландлером, отстранить меня от управления и захватить власть в компании. Я ошибочно считала Сэндерса своим вторым отцом, а Ландлера — образцовым мужем. Очевидно, они долгое время обманывали меня и организовали заговор с целью овладения компанией. Я обвиняю Сэндерса в злоупотреблении доверием, поскольку он убеждал меня изменить завещание и не создавать мои фонды. Он расхваливал достоинства Эрика Ландлера и однажды представил его в таком выгодном свете, что я в момент слабости, находясь в деликатном физическом и моральном состоянии, назначила его моим законным наследником. Вначале Сэндерс был против нашего брака, а позже стал желать его продолжения, несомненно, после заключения договора с Эриком. Посему я отменяю все ранее составленные мною завещания и прошу административный совет немедленно убрать этих людей из компании после оглашения этого документа. Такова моя воля. Составлено… числа и года и т. д. Энджи Ландлер-Фергюсон».

Сэндерс вытер пот со лба. Я спросил его, не желает ли он выпить воды, он отрицательно покачал головой. Было уже без двадцати минут десять. Заставлять совет ждать нас еще пятнадцать минут было невозможно. Я вынул из папки составленный мною документ и протянул его Сэндерсу: