Афродита из Корал-Бэй

— В следующие четверть часа вам предстоит увидеть, как можно вторично использовать старые вещи, — предупредила она, проглотив ком неловкости, — в горле привкус скисшего молока.

Мила открыла двойные створки контейнера слева и вошла в свою контору. Мебель представляла собой смесь разных вещей. Письменным столом служила дверца от пляжной будки, а ножками — два вместительных шкафчика из кают. Стремянка с облупившейся краской — это книжные полки для справочников по биологии и папок со служебной документацией. На стенах висели увеличенные фотографии лагуны в старых рамах от рыболовецких сараев.

Рич уставился на эти художественные поделки.

— Вид словно из окна, когда я работаю, — похвасталась Мила и покраснела. — Поставьте, пожалуйста, бочонок у двери.

Он опустил бочонок у стеклянных дверей так, чтобы лунный свет мог до утра проникать внутрь на коралловые мальки, когда Мила их заморозит.

Мила распахнула высокие двери напротив конторы и провела Рича внутрь. У него глаза полезли на лоб.

— Вы сами все это сделали? — изумился он.

Мебель в этом помещении — это обломки рыболовецкой лодки, отчищенные и отполированные до блеска. Сиденья использовали как книжную полку и шкафчик, перевернутая средняя часть была накрыта стеклом и служила кофейным столиком, а заостренный нос кормы превратился в боковой столик у стены.

— Мне помог старый моряк из Корал-Бэй, большую часть я сделала сама. Терпеть не могу, когда что-то пропадает зря.

Она взбежала по отполированным деревянным ступенькам в спальню, находящуюся наверху центрального контейнера, который служил кухней, ванной и прачечной. Достав сухую одежду и полотенца, она спустилась вниз, чтобы по-быстрому принять душ.

Рич стоял на месте, озираясь. Он не может поверить своим глазам? Или удивлен? Или пришел в ужас? Понять Мила не могла. Для нее это маленькое прибежище, наполненное вещами, которые доставляют удовольствие. А что увидел Рич? Ненужный хлам?

Он поднял глаза наверх, на светильник. На шнуре висели лампочки в форме бутонов, и каждая лампочка была вмонтирована в морского ежа. Одни лампочки были побольше, другие поменьше и светились нежными оттенками розового и оранжевого. Вся композиция была искусно прикреплена к куску дерева.

Комната вдруг заполнилась запахом скисшего молока. Мила стушевалась. Ну почему она должна испытывать неловкость от того, что с такой радостью создавала? Оправдываться, защищаться она не намерена.

— Мне нужно всего пять минут, — объявила она, перебросив полотенца через плечо. — Затем вы тоже сможете помыться.

Она скрылась в ванной, а Рич продолжал дивиться на эти причудливые вещи.

Когда Мила появилась из ванной, умытая, с чистыми волосами, в спортивном костюме для йоги, Рич разглядывал сооружение с полочками, сделанное из старой коряги. Мила зажгла на полочках свечки в металлических стаканчиках. Свечи отбрасывали мягкий свет.

— В вашем доме наверняка не найдется ни одного обычного светильника? — пробормотал он.

Она на секунду задумалась.

— Лампа в конторе вполне обычная. — Если не считать крошечных морских звездочек, приклеенных к подставке.

Мила зажгла еще свечку на боковом столике рядом с чем-то похожим на скрученную морскую водоросль. Огонь осветил ее, и на стенах заплясала тень и росла по мере того, как разрастался огонь.

— Я нашла бедного засохшего морского конька на причале, — сказала Мила. — Долго не могла придумать, куда его пристроить.

Рич, не зная, что ответить, смотрел на нее.

Она вручила ему стопку полотенец и указала на ванную:

— Прошу.

Как только он удалился, Мила опустилась на скамью. Мысли путались оттого, что рядом, всего в нескольких метрах, голый мужчина принимает душ. Но Рич дал ей еще пищу для размышлений…

«Тот поцелуй…»

Не совсем настоящий, но почти настоящий. Губы касаются щеки, грудь вздымается, долгий взгляд. Вполне достаточно, чтобы она погрузилась в сахарную вату. Чтобы сердце готово было выпрыгнуть наружу, чтобы дышать было нечем. Она не задохнулась лишь потому, что привыкла задерживать дыхание под водой.

— Почти что поцелуй — это не настоящий поцелуй, — шепотом попеняла себе она.

Рич просто был в потрясении от рифа и потянулся к ней инстинктивно. Кто же захочет от души поцеловать женщину, всю мокрую и в налипших мальках?

— Никто, — уже громче произнесла она.

Мила быстро достала кружки и включила чайник. Чайник закипел в тот момент, когда Рич, раскрасневшийся и причесанный, в черном свитере и джинсах появился из ванной.

— Я приготовила вам чай, — пробормотала Мила.

Он улыбнулся и взял кружку.

— Как же давно я не пил чая.

Она моментально поискала глазами банку с кофе.

— Вы не любите чай?

— Просто в деловом мире больше пьют кофе. Я отвык от чая. Да и в пансионе до одиннадцатого класса подавали исключительно чай, и лишь в выпускном позволялся напиток покрепче на завтрак.

— У меня где-то был кофе… — Мила начала рыться в своих кухонных запасах.

— Я хочу пить чай с вами, Мила. — Рич посмотрел ей прямо в глаза.

Сил отвернуться у нее не было. Она едва дышала.

— Оʼкей.

Он обвел взглядом ее жилище.

— Мне у вас нравится. Действительно.

— Не похоже на «Портус».

Он рассмеялся: