Афродита из Корал-Бэй

Она крепко сжала руль.

— Вы уверены, что я не сказала «теплый»? Я это имела в виду. Внутри рифа песок преломляет солнечный свет, что приводит… к более теплым условиям, при которых кораллы бурно растут.

У этой женщины способность к выдумке.

Она продолжила свой рассказ:

— Десять тысяч лет назад рифы выступали из воды и образовывали коралловые острова и в конце концов превращались в твердыню земли.

Рич перестал улавливать смысл, слушая не что, она говорит, а как.

— Мыс прорезан расщелинами, которые туристы считают типичной горной породой. Но это не так. Когда-то это был риф — десятки миллионов лет назад, — пока эта порода не поднялась над землей в результате тектонического сдвига. В прочном, стойком известняке видно много морских окаменелостей.

Какие у нее эпитеты… «Стойкий известняк»… Еще она сказала о земле — «твердыня земли», а о рифе — «самодовольный». Выходит, что для Милы Нагано — вся местность живая, с собственными чертами характера. Но его это не раздражало, потому что не было притворством, чем-то искусственным. Когда она назвала риф «самодовольным», то это прозвучало как вполне возможное. Случись ему весь день пребывать в теплой воде, когда его покусывает гарем прекрасных рыбок, освобождая от паразитов, то он тоже ощущал бы самодовольство.

— Очень любопытно взглянуть на эти каменные расщелины, — сказал он, чтобы побудить Милу к дальнейшему красочному рассказу. И его планам по созданию фешенебельного курорта это не помешает.

Мила посмотрела на него.

— На это нет времени. Тогда нам следовало бы отправиться в путь намного раньше. Подъезд туда давным-давно ушел под воду на три метра. Нам пришлось бы подняться по восточной стороне мыса и спуститься с северной. Это очень далеко.

Минуту назад его совершенно не интересовали ни окаменелости, ни горы, но сейчас он полон желания все увидеть.

— А если на лодке?

— Ну, это, конечно, быстрее. У вас есть лодка?

Рич мог бы сказать, что у него есть «Портус». Но пока что он не готов в этом признаться.

— Я достану…

Зеленые глаза Милы прищурились.

— Тогда сегодня после полудня, — сказала она. — А сейчас у нас другое занятие.

— Какое же?

Она свернула с асфальтовой дороги на каменистую, идущую под уклон и со следами шин десятков автомобилей.

— Пора вам окунуться в воду, мистер Гранди.

Глава 2

Чуть ниже паркинга у залива Пяти пальцев протянулся известняковый риф — он напоминал раздвинутую пятерню, каждый палец которой указывал на пять направлений рифа за лагуной.

— Похоже на «В поисках Немо»[6], — сказал Рич, повертевшись на месте. — И на «Флинтстоунов»[7]. А где же морская жизнь?

— То, что вы хотите, вон там, мистер Гранди.

Она указала на простор бирюзовой лагуны, туда, где вода потемнела, отмечая ту часть рифа, где имелись расщелины, которые он хотел увидеть.

— Называйте меня Ричард, — предложил он. — А лучше — Рич.

О нет. Рич — это похоже на дружбу, а даже считать их просто знакомыми, уже напряжение.

— Ричард… — Эту уступку она сделала. Она порылась в рюкзаке, который вытащила с заднего сиденья своего грузовичка. — У меня есть лишняя маска с трубкой для подводного плавания.

Он уставился на эти предметы, как на что-то совершенно незнакомое, но потом протянул руку и взял их у нее. Мила постаралась не задеть его пальцев.

Неловко снимать одежду перед незнакомым человеком. Особенно неудобно делать это перед молодым и красивым, но Мила отвернулась, сняла рабочие шорты и рубашку, и осталась в бикини. Она прилаживала маску, а Ричард тем временем стянул полинявшую, но тем не менее дизайнерскую футболку и брюки карго.

Мила старалась не смотреть на него, но не столько из-за щепетильности, сколько из-за осторожности. Она не могла заранее знать, каким образом что-то новое повлияет на нее, хотя у нее было достаточно общений с дайверами и серфингистами. А сейчас это «новый» полуголый мужчина. И к тому же клиент.

Мила краем глаза следила за его тенью на песке. Убедившись, что он снял с себя все, что собирался, она обернулась.

Она мысленно вернулась на единственный в своей жизни карнавал, где впервые попробовала сладкую вату. Легкое, липкое облако на языке растворялось в сахар. Запах сахара, вкус сахара. И сейчас она погрузилась в это ощущение. Очевидно, ее синестезия решила связать со сладкой ватой полуголого Ричарда Гранди.

У Ричарда под каждодневной одеждой оказались шорты для серфинга, облегающие и низко сидевшие на бедрах. А что будет, когда материя намокнет?

Мила сделала медленный вдох, убрала из глаз заинтересованное выражение и стала прилаживать трубку к маске. Почему-то у нее это не получалось.

— Простите, но у меня лишь одна пара ласт, — поспешно произнесла она. — Хотя в заливе Пяти пальцев можно спокойно плыть под водой по течению — вода сама помогает.

Мила повернулась к морю и пошла вперед не оглянувшись — она была уверена, что Ричард последует за ней без приглашения. В конце концов, он оплачивает тур.

— Значит, кораллы — это не растения? — спросил он, как только они по пояс оказались в воде лагуны цвета электрик.