Афродита размера XXL

   За указателем «Ст. Верховецкая» я высадила молодца, и он тут же влился в толпу дружественных студентов. Я поехала дальше и каждые пять минут останавливалась, чтобы достать мобильник и проверить, не появилась ли связь. Она восстановилась где-то за перевалом, о чем я узнала благодаря звонку Анюты.

   – Ну что? Ты нашла Сашку? – накинулась на меня она.

   Я вкратце рассказала приятельнице, каким хитрым манером вывела ее отпрыска из осажденной милицией реанимации, затем поведала о нашей поездке в Верховецкую и подытожила:

   – В общем, сына твоего я нашла и спрятала, а вот внука найти не смогла, потому что его, похоже, спрятал кто-то другой!

   – Ясно, – коротко ответила Анка. – Значит, я правильно сделала.

   Приятельница положила трубку прежде, чем я поинтересовалась, что именно она сделала и почему считает свой поступок правильным. Я бы не поленилась перезвонить, но отвлеклась на очередной дорожный знак. По правому борту моей «шестерки» появился и со скоростью сто кэмэ в час уплыл за корму указатель – голубая доска с перечеркнутыми красным белыми буквами: «Нефтегорский район».

   – Нефтегорский? Нефтегорский?!

   Я ударила по тормозам и вернулась к знаку задним ходом. Убедилась, что все правильно, указатель действительно сообщает, что я покидаю Нефтегорский район, и пожалела, что по пути в Верховецкую проспала этот замечательный знак. Не знаю, как другим путешественникам, а мне он сказал о многом.

   Завтрак у Лазарчука был ранний, и всякие воспоминания о нем бесследно испарились вместе с утренним туманом. Затем служба помешала капитану пообедать, так что случайно образовавшуюся брешь в неотложных делах Серега расценил как положительный ответ небес на молитвенное урчание его пустого желудка. Пауза предполагалась непродолжительная, от пяти до пятнадцати минут, то есть ее только-только должно было хватить на пробежку до соседней булочной и обратно. Вкушать фирменные пирожки с капустой и грибами капитан давно уже натренировался параллельно с неотложными рабочими процессами.

   Выйдя из-за стола, Лазарчук осуществил стремительное раздевание долговязой, как супермодель, и рогатой, как ее богатый покровитель, вешалки и выскочил в коридор. Левый рукав толстой шерстяной кофты он напялил уже на ходу, а кепку надеть не успел, отвлеченный окриком дежурного:

   – Товарищ капитан! Вас тут гражданочка спрашивает.

   Единственной гражданочкой, на общение с которой был нацелен в этот момент оголодавший Лазарчук, была сдобная булочница Клава. Поэтому он мастерски притворился глухим и попытался проскочить мимо будки дежурного, точно рассчитав скорость своего движения на данном отрезке пути с учетом замедляющегося вращения турникета. Маневр, сопоставимый по сложности с мореплавательским подвигом Одиссея при Геркулесовых столпах, капитану удался – вписаться в вертушку Лазарчук сумел идеально. Но на выходе из турникета его цепко ухватила за болтающийся правый рукав незнакомая гражданка. Спасая золотое руно своей лохматой кофты от деформации, капитан остановился и очень недовольно спросил:

   – В чем дело, дамочка?

   – Все точно, он грубиян и женоненавистник! – с непонятным удовлетворением констатировала гражданка.

   Она не выпустила из захвата шерстяной хобот рукава, нет! Лишь настойчиво подтянула кофту с частично содержащимся в ней Лазарчуком поближе:

   – Вам большой привет от Лены и Иры!

   – Гражданочка, гражданочка! – заволновался дежурный, обеспокоенный применением насилия к старшему по званию.

   – Спокойно, сержант, все нормально – гражданочка с большим приветом! – отговорился Лазарчук.

   – Вы уже уходите? – пропустив эту хамскую реплику мимо ушей, украшенных маленькими бриллиантовыми сережками, спросила гражданка и нахально сцапала капитана за вторую руку, давая понять, что вопрос ею задан сугубо риторический.

   – Я хочу есть, – честно ответил Лазарчук.

   Он перестал брыкаться, чтобы не травмировать сверх меры мохеровое полотно кофты, связанной заботливой мамой, и пустил в ход свое секретное оружие: свободной рукой снял темные очки и с трогательной мольбой посмотрел на гражданку младенчески голубыми глазами. Эффект превзошел ожидания, незнакомка сочувственно сморщилась и предложила:

   – Так давайте я вас накормлю.

   – Грудью? – ехидно брякнул Лазарчук, войдя в образ младенца сверх необходимости.

   – Да чем угодно, только чтобы вы меня выслушали! – Гражданка сердито топнула ножкой, мелодично звякнув копытцем каблука о выщербленную плитку пола, и требовательно спросила дежурного:

   – Где вы обедаете?

   – Я? – Сержант немного удивился неожиданному вопросу, но ответил без задержки и совершенно искренне. – Тут, в дежурке. У меня с собой борщик в термосе и котлетки в судочке.

   Голодный капитан Лазарчук шумно сглотнул слюну.

   – Дурдом! – закатив глаза, пожаловалась гражданка высокому сводчатому потолку. – Я спрашиваю, есть ли поблизости приличный ресторан?

   – Некогда мне по ресторанам ходить! – все еще ворчливо, но уже без откровенной враждебности сказал Лазарчук.

   – Мы не пойдем, мы поедем, – успокоила его инициативная гражданочка, безжалостно выкручивая кофточные рукава в стремлении поскорее направить капитана к выходу.