Афродита

— Но нет же! Тебя ничто не прельщает! Ты самый прекрасный и самый бесчувственный из всех мужчин! Ты не любишь никого, ты не способен любить кого-то — ты только из милости или от скуки дозволяешь любить себя. Ты позволяешь мне предаваться с тобою Эросу, но сам ведешь себя, словно корова, которую доят, а она равнодушно глазеет по сторонам. О боги!.. В конце концов, я обойдусь и без тебя, молодой грат, предмет всеобщего обожания, кого никто не может заставить страдать. Ничего, что в моем дворце нет мужчин, а есть только женщины! В сильных объятиях бронзовых эфиопок я скоро забуду твои ноги, стройные, словно у девушки, и твою душистую бороду. Ничего! Пора и мне отдохнуть от влюбленности! Но помни: в тот день, когда меня перестанет волновать твой блуждающий взор и я смогу обойтись без твоих поцелуев, я велю сбросить тебя с моста Гермеса — туда, где сейчас лежат мои кольца и ожерелья, и ты будешь лежать рядом с ними, как надоевшее украшение. Ты забыл, что я — царица!

Она поднялась, ожидая его ответа. Однако Деметриос даже не шевельнулся, словно не слышал ни слова. Тогда Береника гневно воскликнула:

— Ты, видно, ничего не понял!

А он небрежно откинулся на подушки и задумчиво проговорил:

— Знаешь ли, я тут вспомнил одну сказку...

Давным-давно, еще до того, как эти земли были завоеваны твоими далекими предками, их населяли дикие животные и немногочисленные племена людей.

Звери были великолепны: львы с огненными, словно солнце, гривами; тигры, полосатые, как поля в лучах заходящего солнца; пантеры, черные и опасные, будто ночь.

А люди были малорослыми и невзрачными, одетыми в рваные шкуры, вооруженными кривыми копьями и уродливыми луками. Они все вместе жили в пещере, заграждая вход каменной глыбой, которую с трудом сдвигали с места.

Вся жизнь их состояла в добывании пищи, в охоте, и повсюду в лесах лилась кровь.

Страна эта была столь мрачной и неприветливой, что даже боги отвернули от нее свои взоры. Когда рано утром Артемида покидала Олимп, ее путь никогда не лежал в эту сторону. Войнам, которые здесь происходили, никогда не покровительствовал Арес. Поскольку в той стране не знали флейт и цитр, от нее отвернулся и Аполлон. И лишь трехголовая Геката царила там, находя кровавую поживу каждый день.

Но однажды в эти земли забрел человек другой расы.

Он не носил шкур, как здешние обитатели. Он был облачен в белые, ниспадавшие до земли одежды.

По ночам, озаренный луною, он любил бродить по лесам, держа в руках черепаший панцирь, к которому были приделаны два рога зубра, а меж ними натянуты три серебряные нити.

Когда его пальцы касались этих серебряных нитей, то раздавались сладостные звуки, более нежные, чем журчанье ручейка или шелест ветра в листах деревьев. Три тигра, которые проснулись, когда он впервые заиграл, были зачарованы этой музыкой и не только не бросились на незнакомца, но наоборот — молча слушали его и скрывались в чаще, лишь когда он закончил играть. А на другой день послушать песни серебряных нитей собрались и другие тигры, и волки, и гиены, и даже змеи приползли из своих темных нор и лежали в траве, затаясь и никого не трогая. Спустя некоторое время звери уже сами молили его коснуться серебряных струн. Тигры приносили ему дичь, медведи — коренья и травы, и все вместе звери охраняли его.

И человек возомнил себя великим. Он был уверен, что звери всегда будут получать несказанное удовольствие от его музыки, и постепенно перестал вкладывать душу в свою игру, а лишь лениво перебирал струны, даже не заканчивая мелодий, а беря всего несколько аккордов. Однако звери боготворили его, а потому были довольны и тем малым, что получали. Тогда он вовсе обленился и совсем перестал играть.

Лес снова помрачнел. Однако дичь и фрукты по-прежнему появлялись возле его жилища: звери по-прежнему любили его, так уж устроены их сердца!

Однажды вечером человек стоял, прислонясь к стене своей хижины, и смотрел, как солнце опускается за деревья. В этот миг мимо него медленно прошла львица. Он повернулся, чтобы уйти, ибо ожидал надоевших просьб сыграть, но львица не обратила на него никакого внимания.

Он удивился, он возмутился и спросил высокомерно:

— Разве ты не хочешь попросить, чтобы я сыграл для тебя?

Но она ответила, что это ее не интересует.

— Да ты знаешь, кто я?! — воскликнул человек.

— Знаю. Ты Орфей.

— И ты не хочешь послушать моих мелодий?

— Нет, не хочу, — вновь ответила львица.

— Боги! Как я несчастен! — воскликнул музыкант. — Ведь я так мечтал сыграть для тебя. Ты прекраснее всех обитателей здешних мест! Послушай мою игру хотя бы немного, и я исполню любую твою волю!

Она отвечала тремя загадочными фразами:

— Я хочу, чтобы ты отнял добычу у самого могучего льва.

— Я хочу, чтобы ты убил первого встречного зверя.

— Я хочу, чтобы ты украл для меня те дары, которые люди, живущие в долине, подносят своим богам.

Он поблагодарил ее за то, что она просила столь мало, и выполнил ее волю.

А когда он выполнил ее волю, то сломал лиру и с тех пор жил так, как если бы уже умер.

Царица вздохнула: