Афтэлайф

Слезы наполнили мои глаза. Я изо всех сил бил о бетонную поверхность крыши. Бил, чтоб боль от разодранных пальцев не залила мое отчаяние. Так хотелось верить, что это все тот самый злополучный сон. Я взглянул вниз. Все, что я смог разглядеть, так это нежный розовый силуэт на сером асфальте, среди серых масс серого города.

Я сел, сжимая в руках куртку, которую Элайза сбросила с себя в последний момент. Недалеко от себя, я увидел разбитый горшочек с лежащей рядом синей розой. Я вытер стекающую слезу и аккуратно собрал горсть земли, вложив в него корень цветка.

– Прости меня, Элли…

Глава девятая. Узы

В «Шин Тауэрс» поднялся большой переполох из-за случившегося. Это позволило мне незаметно покинуть здание до приезда городских служб. Я пришел домой. Отец и Тони сидели на кухне, о чем-то оживленно разговаривая.

– И я ворвался в бушующий огонь, все пылает, деревянные стены трещат. Мой напарник Лукас знаком показывает, что нам надо попасть на этаж выше. А лестница обуглилась, как сгоревшая спичка. Один неверный шаг, и мы могли упасть прямо в объятия пламени. Я неспешно ступаю и позади нас пуф! – отец вскинул руки, изображая взрыв. – Вход в здание заваливает деревянными балками. Все, пути назад нет.

Тони, слегка приоткрыв рот, завороженно слушал. Он совсем забыл о мороженом, которое таяло у него в руке. Впечатлить детей порой так легко. Я улыбнулся, стоя, словно невидимый, в дверном проеме кухни.

– Лукас кивает мне, давая знак, что пути назад нет, и надо во что бы то ни стало спасти людей сверху. Я беру топор и начинаю проламывать стену, ведущую в комнату с семьей, которая попала в западню. Наши защитные маски довольно-таки старенькие, но очень хорошо защищали нас от угарного газа. Но мы находились в самом центре пекла, поэтому частично дым все-таки просачивался сквозь фильтры. Времени оставалась мало. Я размахиваюсь и бью изо всех сил.

Отец встал из-за стола и начал изображать, будто размахивает инструментом. При этом издавал забавные звуки ударов об деревянную стену. Я посмотрел на братишку, казалось, он сейчас впадет в гипнотический транс.

– Мы понимаем, что каждая секунда на счету. Я подхожу к пылающей двери, кричу людям, чтобы отошли на безопасное расстояние, и выбиваю телом дверь. К счастью, она поддалась очень легко и распалась на несколько кусков. После чего, нам удалось потушить ручным огнетушителем район окна. Наши ребята подвезли лестницу, и мы вывели всю семью. Там был мальчишка твоего возраста, ему слегка обожгло руку, но он даже и слезы не обронил. Вот таким должен быть и ты, Тони.

Он погладил его по голове, предварительно поднеся тарелку под разваливающееся мороженое. Тони очнулся и с горящими глазами, вскочил со стула.

– Я не хочу быть как он, я хочу быть как ты! – крикнул братишка, вскинув правую руку вверх.

– Нет, ты будешь финансистом. Хватит мне одного оболтуса в семье, – засмеялся отец.

– Оболтус еще молод, – вмешался я в разговор. – Не нужно списывать меня со счетов.

Тони увидев меня, сразу бегом побежал, чтобы обняться. Одежда итак была вся в пыли, он ко всему этому еще обмазал меня своим мороженым.

– Почему у тебя все руки в грязи? Ты могилы откапывал? – спросил Тони.

– Ты в кого такой шутник, мелкий? – дернул я его за ухо.

Тони захохотал и бегом побежал в свою комнату наверх. Отец, убирая со стола, засмотрелся на телевизор, где транслировали новость о погибшей дочери мультимиллионера, Элайзе.

– И как такое происходит? Чего людям не живется, уже совсем видимо с жиру бесятся.

Мой отец никогда не был тактичным в высказываниях. Обычно он говорил все, что думал о той или иной ситуации. То же самое с людьми. Возможно, его суровый отец – полковник армии США, повлиял на его восприятие. Жесткость в воспитании приучила быть честным в любой ситуации. Не петлять, не увиливать, не скрывать, а прямо и четко высказываться. Такое качество не поднимет его по финансовой лестнице вверх, но он никогда и не хватал звезд с неба. «Достаточно быть сытым, в тепле, с крышей над головой, остальное приложится», – говорил он. Но почему-то нам с Тони хочет дать лучшее образование и обеспечить светлое будущее. Возможно, это походит на этакий синдром родителя, который, не добившись никаких высот, хочет коснуться успеха через родных детей. Но это точно не про отца.

– Пап, а ты разве не должен быть на ночной смене? – спросил я, только осознав, что в кое-то веки застал его дома.

– Должен, но один из коллег хочет съездить к семье в соседний штат, поэтому придется следующую неделю провести без выходных. Никто не согласился подменить его, кроме меня. Так что вот, я решил провести немного времени с вами.

– Ощущение будто кроме тебя там больше нет никого.

– Сделать доброе дело для друга, что в этом плохого? Тем более причина важная, – с важным видом ответил отец, доставая пару бутылок холодного пива.

– Пап, я не пью, ты же знаешь.

– Знаю, поэтому взял тебе безалкогольного, – улыбнулся он. – Посидим?