Агарта

– Нами выявлено, что одной из причин неудачных действий 2-го батальона является то, что было потеряно управление подразделениями. Молодой, необстрелянный командир батальона, капитан Костюченко, растерялся. Выбиваясь из сил, он старался наладить связь с ротами, но это ему не удалось сделать. А начальник штаба батальона, капитан Каргашинский был убит. Будучи тяжело ранен, Костюченко с раздробленной правой кистью продолжал атаковать противника, засевшего в блиндажах за камнями. Достоверно установлено, что Костюченко погиб смертью храбрых.

– К сожалению, это нельзя сказать о комиссаре батальона, – продолжил Алексеев. Они заранее с Никитой договорились, что о политработниках будет докладывать он. – Старший политрук проявил трусость, не достойную большевика. Он не пошел с ротами в наступление, а отсиживался в тылу, не зная, что делается в батальоне. – Алексеев достал новый лист. – Политрук 4-й роты лейтенант Севастьянов рассказал, что выступление на исходные позиции батальона прошло неорганизованно. Был потерян минометный взвод. Вскоре минометчики вышли на исходные позиции, но без мин. Секретарь комсомольской организации батальона так отзывался о батальоном комиссаре Зубкове: «От комиссара я убежал, мне надоело отсиживаться с ним за камнями, и место мое было в бою. Ему комиссар бригады Боучилко приказал немедленно отправиться в батальон и вместе с комбатом Костюченко навести порядок в батальоне и перейти в атаку. Вместо этого он прибыл в медпункт в сопровождении двух бойцов, заявив: «Я ранен». Его рана легкая, подозрительная. Сделав перевязку Зубков немедленно отправился в госпиталь».

– Еще что-нибудь хотите добавить? – хмуро посмотрел на них начальник политотдела армии.

– Если кратко, то так, как мы воюем, – воевать нельзя, и финские учителя нам все время это доказывают.

Все заинтересованно посмотрели на Никиту. Главному контрразведчику и начальнику политотдела его слова явно не понравились. «Кажется, что-то не то сказал. Сказывалась третья бессонная ночь. Вот почему на допросах подследственному не дают спать. Не выспавшийся, усталый человек обязательно что-нибудь ляпнет», – быстро замелькали мысли в голове.

– Что вы хотели этим сказать лейтенант? – грозно посмотрел на него политработник.

– Потом поговорим об этом, а сейчас давайте заслушаем майора Храброва о действиях 3-го батальона, – выручил Никиту начальник штаба армии.

Через час совещание закончилось. Никиту сразу увел Ракутин в свой кабинет. Оставшись наедине, он жестко сказал:

– Будь острожен. Знаешь, сколько достойных командиров пострадало за длинный язык?

– Простите товарищ комбриг. Усталость накопилась. Хожу как пьяный, – повинился Никита.

– Скажи, ты сможешь пройти в расположение 168-й?

– Думаю, да. Только отдохнуть надо.

– Уверен? В начале февраля финны начали опутывать гарнизон колючей проволокой. Прибивали колючку прямо к деревьям в несколько рядов на разной высоте. Теперь дивизия точно в капкане. Снайперы стреляют весь день во всех, кто появится в зоне поражения. У нас создалось впечатление, что финны превратили гарнизон в стрельбище и устраивают спортивные соревнования. Гарнизон оживает только в сумерки. Вылазки разведчиков прекратились, все, кто ушли, не вернулись.

– Что нужно передать? – спросил Никита.

– Доставить батареи для рации и пакет. В нем указаны формы костров. Финны прослушивают частоты радиостанции, и грузы все чаще попадают в их расположение. Сейчас отдыхай, пойдешь завтра.

Никита аккуратно собрал груз в рюкзак. Получилось килограмм двадцать. Кроме батарей решил захватить лекарства, в которых остро нуждались раненые. Обошел посты и углубился в расположение финнов. Это было нетрудно, когда ты видишь как днем, а у противника нет тепловизора. Шел не очень быстро. Рюкзак сильно замедлял движение. Вскоре раздалась пулеметная стрельба. Никита спрятался в овраге и некоторое время сканировал пространство вокруг себя.

В пятистах метрах впереди был пулеметчик, и время от времени стрелял в сторону колючей проволоки. Никита снял лыжи и замаскировал их, предварительно запомнив место схрона. Рассчитал координаты и прыгнул к пулеметчику, скрипнув снегом. Тот обернулся, но сразу упал без сознания. Гипноз работал без осечек.

Сняв с пулеметчика верхнюю одежду, Никита сломал ему руку. Так он никого не убьет и скоро сможет вернуться домой. Произведя небольшую коррекцию, прыгнул прямо к медсанбату. Не зря он так тщательно осваивал в Агарте этот метод перемещения. Без него выжить было довольно сложно.

Зайдя в медсанбат, передал лекарства капитану Игнатьевой, которая отдыхала в маленькой комнатке.

– Лейтенант Белов, вы откуда? – с надеждой спросила докторша.

– Извините, Вера Андреевна, очень спешу.

Возле штаба наткнулся на полковника Королева. Начштаба дивизии куда-то торопился.

– Товарищ полковник, вам пакет и батареи для рации.

– А, Белов? Ты как сюда пробрался? – изумленно спросил Королев, разворачивая пакет.

– Проскочил незаметно.

– Хорошо, пойдем к командиру.