Агарта

– Плохая идея, – резко отреагировал Харви. – Как я понял, твое начальство из разведки рассчитывает на твои способности в области гипноза. Белова возьмут под контроль, и, скорее всего, он где-то проколется. А, как известно, НКВД, как и гестапо, излишним гуманизмом не страдает, зато отличается подозрительностью. Белов сгинет, а ты нарушишь Обязательство. Поэтому не торопись возвращаться. Или у тебя там что-то горит? – поднял он взгляд. – Работа или женщина?

– Пожалуй, нет, – задумавшись, ответил Никита.

С Сезарой в последнее время все было не просто. Они постепенно отдалялись.

– Ничего такого, что не может подождать. Просто этот мир довольно жесткий. Да и прошедшая война мне сильно не понравилась. Подсознательно я не хочу участвовать в следующей бойне.

– Что планируешь делать дальше? – спросил Харви.

– Хочу спасти этих «размороженных». Помогать так помогать, – сказал Никита, складывая папки с результатами экспериментов в свой пространственный карман.

– Всех не спасти. В Дахау их несколько тысяч.

– Спасу тех, кого мы достали из холодильников. Довезу их до Швейцарии.

– Я помогу! – решительно поднялся Харви.

– Не надо! Тебе нельзя светиться. Лучше найди мне Бергера.

– Это само собой. Давай отчет о Тибетской экспедиции. Положи наверх список ее членов, – протянул руку Харви. – Кого-нибудь зацеплю. Люди, прошедшие такие испытания, должны поддерживать связь друг с другом. А у моей фирмы есть несколько филиалов в Европе. Медицинская продукция во время войны уходит влет.

– Будем прощаться, – сказал Никита. – Не нужно, чтобы они тебя видели. Кто-нибудь попадется, и гестапо выйдет на ваш след. Обними за меня Камилу.

Они обнялись, и каждый пошел своим путем…

Никита вошел в барак и стал рассматривать магическим зрением заключенных. Почти все узники были истощены, но некоторые держались лучше остальных. До начала Второй мировой войны в Дахау содержались люди, считавшиеся по разным причинам «загрязняющими» арийскую расу, согласно расовой теории. Это были политические противники нацистского режима, прежде всего коммунисты, социалисты, оппозиционные священнослужители, а также душевнобольные, проститутки, наркоманы и гомосексуалисты.

Несколько человек пришли в себя и стали переговариваться, рассматривая Никиту.

– Коммунисты есть? – спросил он пожилого седовласого человека.

– Я пастор лютеранской церкви. Что вы хотите с нами сделать? – спросил он, переглянувшись со своим соседом, лысым мужчиной лет сорока.

– Я хочу помочь вам уйти отсюда. Взять всех не смогу. Только тех, кто влезет в автобус.

Никита присмотрел рядом стоянку транспортных средств. На них по утрам развозили заключенных, трудившихся в поместьях нацистских начальников и местных помещиков. Вечером их привозили обратно. Дахау был первым концлагерем, перешедшим на самоокупаемость и приносившим прибыль. При должной организации рабский труд мог быть эффективным.

– Меня зовут Вальтер Шеллинг. Я возглавляю коммунистов Баварии, – простуженным голосом сказал лысый. – Куда вы нас можете отвезти?

– Я направляюсь в Швейцарию. Могу добросить до границы. Дальше вы сами.

– Если вас не затруднит, мы хотели бы оказаться в Линдау. Оттуда мы переберемся в Швейцарию.

– Приводите в порядок своих товарищей. В кладовке я видел хлеб и воду. Потом уходим.

Через полчаса к нему подошел Шеллинг:

– Пятьдесят шесть человек могут уйти с нами. Но в один автобус они не влезут.

– Среди вас есть водители?

– Найдем, – ответил Шеллинг, посмотрев на двух заключенных, медленно жующих хлеб.

– Замечательно. Осталось найти для вас одежду. В этом, – показал он на полосатые робы, – появляться в приличном обществе нельзя. Кстати, часть одежды можно забрать у ваших мучителей.

– Что? Они живы? – возбудился один из заключенных.

– Да. Они сейчас заняли ваше место, – настороженно ответил Никита.

Часть заключенных рванули к холодильникам.

– Постарайтесь не порвать одежду и не заляпать ее кровью! – крикнул он вдогонку.

Другие заключенные объяснили ему, где находится казарма, расположение вышек и время смены караулов. Пришлось ждать два часа, пока заключенные стали годны для транспортировки. После этого Никита парализовал охрану на КПП, а его новые товарищи освободили охрану от одежды. Шеллинг просил захватить его товарищей, живущих в других бараках, но Никита наотрез отказался. Там могли оказаться стукачи. Да что там – могли. Обязательно были. Так же охрана в других частях огромного концлагеря могла забеспокоиться и сорвать побег. Поэтому, загрузившись в три автобуса, они на максимальной скорости рванули к границе.