Агасфер. Чужое лицо

– Ну-ну, господин Берг, поменьше пафоса! Или вы забыли наш с вами разговор накануне вашего отбытия на Сахалин? Кстати, тогда вы меня не слишком убедили, и кое-какие сомнения у меня остались.

– Сомнения?

– Либо вы работаете на Японию по собственной инициативе, либо выполняете чье-то задание. Причем заметьте: я не пытаюсь докопаться до истины! Шпион или контрразведчик – мне все равно! Лишь бы сам человек был мне симпатичным!.. Черт, мы уже подъезжаем, а разговор-то только начался!

– Мы его непременно продолжим, – заверил Агасфер. – Пока ответьте на пару коротких вопросов, а вечером я вас жду. Первенца положено «обмывать», не так ли? Манасевич-Мануйлов знает о Настеньке и ребенке?

– Думаю, что специально ему никто не докладывал, но городишко-то маленький! Сам он по поводу вашего семейного положения ни мне, ни моим знакомым вопросов не задавал. Но это, как вы понимаете, ничего не значит. Возможно, это козырь, придерживаемый опытным игроком.

– Но он знает, что я на Сахалине?

– Скорее всего, да. Вероятно, он рассчитывал найти вас либо здесь, либо в Хабаровке. А когда не нашел, начал задавать вопросы.

– А о моем нынешнем приезде он знает?

– Скорее да, чем нет: он не вылезает из телеграфной конторы и совсем запугал всех телеграфистов.

– Ладно, поживем – увидим. Значит, я жду вас вечером, Адольф Иванович!

Захватив несколько свертков и пакетов, Агасфер выпрыгнул из коляски и принялся нетерпеливо стучать в дверь – обратив при этом внимание на то, что коляска с Даттаном не отъезжает. Не успел Агасфер удивиться этому, как дверь внезапно распахнулась, и на пороге возникла мощная фигура с револьвером в огромной лапище.

– Чего расстучался? – поинтересовалась фигура.

– То есть как – чего? Жена у меня тут… И сынишка.

– Петр, не пугай человека! – крикнул, посмеиваясь, через голову Агасфера Даттан. – Это муж мадам Берг!

– Прощения просим, – буркнула фигура, убирая револьвер. – Служба у нас такая… Господином бароном фон Бергом будете? Добро пожаловать тогда. Заждались вас.

А сверху, по лестнице, смеясь и плача одновременно, уже бежала Настенька в развевающемся пеньюаре. На верхней площадке появилась еще одна женская фигура с кружевным свертком в руках – надо полагать, сиделка. Сверток тихо покряхтывал.

– Мишенька! Ты приехал! Боже, как хорошо!

Гостинцы и подарки посыпались на пол. Агасфер подхватил супругу на руки, прижал к себе, закружил.

– Мишенька, вот твой наследник! Еще не окрещенный, но имя мы с тобой ему уже выбрали, правда? Андрюша! Андрей Михайлович! Серафима, ну что же ты стоишь? Показывай господину Бергу сынишку!

Не выпуская жену из рук, Агасфер стал быстро подниматься по лестнице, и только тут Настя спохватилась:

– Мишенька, погоди! Ты же с мороза, холодный! И руки надо помыть! А так только издали можно глядеть!

Сиделка повернулась к Агасферу боком и откинула кружевной уголок конвертика, за которым оказалось что-то красно-розовое, с плотно прижмуренными глазами и открытым ротиком, готовым заплакать.

Настя потащила Агасфера на кухню, помогла снять походную одежду, удивляясь тому, что она вся меховая. Умывшись, Агасфер поспешил к сынишке, попутно выслушивая новости, вперемежку сыпавшиеся на него.

– Родился Андрюша 24 октября, рано утром. Ну, про это я писала. Адольф Иванович настоял на том, чтобы сменить квартиру. Он же и Серафиму нашел, и охрану велел поставить – видел, какой Петр здоровый? Я у господина Даттана спрашиваю: зачем это? Говорит, что неспокойно бывает нынче – в общем, надо! Вот это Андрюшкина комната – самая светлая! А там гостиная, наша спальня, столовая. Закрытая комната – твой будущий кабинет – ну, я там ничего не делала, сам обустроишь по своему вкусу. Ты же когда-нибудь вернешься насовсем с этого противного Сахалина? И еще у нас есть домработница, или горничная, только она пока еще не пришла. И телефон свой у нас теперь есть! Серафима, дай ты господину Бергу хоть подержать сыночка! Мишенька, ты, наверное, голоден? Господи, что это я о себе, да о себе? Как ты добрался? Неужели правда на собаках? И не страшно было через пролив?

⁂

А вечером Берги принимали гостей и визитеров. Все хлопоты по приему гостей опять-таки взял на себя Даттан. Заявившись часа через два после приезда Агасфера, он привел с собой метрдотеля из «Немецкого клуба». Согласовали меню «высокоторжественного» ужина на 6–8 персон.

– Я о вашем визите не распространялся, – многозначительно поглядев на Агасфера, сообщил Даттан. – Но твоему купчине и партнеру, Семенову, конечно, не сказать не мог. С супругой обещал явиться. Мое начальство приглашено, но вряд ли придет: господа Кунст и Албертс, сами понимаете, люди очень занятые. Доктору вашему, Бронштейну, приглашение передал – ну, без него никак: он первенца и принимал! Как вы насчет Шнитке? Если не возражаете, я ему телефонирую.

– А ваша супруга, Адольф Иванович? Неужели не возьмете с собой? С нею восемь персон, включая меня и Настеньку, получается. Приведете? Ну, вот и славно!