Агасфер. Чужое лицо

– Я мог бы ответить тремя словами, дружище: рыба, уголь и лес! Но есть и еще одно обстоятельство, самое важное! Хоть у меня в доме и не живут японцы, я хорошо знаю их национальные амбиции, Берг! Вот скажите мне, друг мой, для чего вообще ведутся войны?

– В основном, за новые территории, – Агасфер снова потянулся к своей чашке. – Но Япония уже получила Ляодунский полуостров, выгнала Россию из Маньчжурии. Нешто им мало?

– Берг, неужели вы столь наивны? Япония пока не выиграла у России новых территорий, а отбила свое, уже отвоеванное! Народ в стране до предела милитаризован. Он не простит армии и правительству такое вот, вничью, окончание войны! Притом у них никакой надежды на контрибуции! Россия никогда и никому в своей истории не платила контрибуций! И в Японии знают это! Сахалин, я уверен – их последняя ставка в этой войне!

Агасфер внимательно поглядел на гостя, подумав: если бы Ландсберг знал, что именно из-за расчетов на воинственность Японии он и торчит на острове столь долго! И что если его собственные контраргументы в пользу «ненужности» Сахалина для агрессивного соседа окажутся в конечном итоге верными – значит, он просто потерял это время…

– Ладно! – вздохнул он. – Что сделано, то сделано! Решение принято, и надо его исполнять, вот и все! Кстати, Ландсберг, не подскажете: как мне самому-то попасть нынче в Маоку? Ляпунов в последнее время холоден, и я, боясь получить отказ, просто не решаюсь снова просить у него катер.

– У одного моего знакомого в Де-Кастри есть личный паровой катер, если только его уже не мобилизовали для военных нужд. Хотите – узнаю? Но если получится с катером – на меня как на лоцмана на сей раз не рассчитывайте. Уж я-то точно мобилизован. И мое двух-трехдневное отсутствие могут счесть дезертирством!

– Боже упаси, не надо таких жертв, дружище!

Ландсберг встал, чтобы откланяться.

– Будет скучно – милости просим! А если вам вдруг срочно придется уезжать – не забудьте попрощаться, Берг.

⁂

– Признаться, Георгий Филиппович, я все чаще и чаще ловлю себя на мысли о том, что волею судеб очутился на этаком новом необитаемом острове! – Агасфер налил себе вторую чашку кофе.

Хозяин фактории Демби вынырнул из-за газеты трехмесячной давности, спустил очки на кончик носа и с доброй насмешкой уставился на собеседника.

– Необитаемый остров? Вы считаете необитаемым клочок земли, на котором живет почти 40 человек? И кто же тут, по-вашему, Робинзон? Кто Пятница? И кто, черт побери, в таком случае остальные три с лишним десятка человек?

– Ну зачем понимать все буквально? – усмехнулся Агасфер. – Я имею в виду вовсе не количество здешних обитателей, а сам способ нашего существования! Никакой связи с внешним миром, никаких новостей… По территории бродит парочка почти одомашненных косуль – этих будем считать заменой робинзоновского попугая. Мимо бухты почти ежедневно проходит два-три корабля, и многие уже приветствуют нас гудками как старых знакомых. Каждый занимается своим делом – если, конечно, не считать трех надзирателей, которые, похоже, забыли о своих должностных обязанностях и мирно работают рядом с теми, кого должны охранять.

– А к чему их охранять и пересчитывать, если арестантов палкой с фактории не выгонишь? – пожал плечами Демби. – Они работают так же, как и нанятые мной вольные рабочие, получают те же деньги… И надзиратели, в конце концов, попросились в цех нашей фабрики: к чему слоняться целыми днями без дела, если можно заработать тугую копеечку?

– А что вы думаете о финале нынешней японской авантюры? – неожиданно спросил Агасфер. – Нынче уже конец июня 1904 года, а последние известия, которые мы имеем, – это серия позорных поражений России на суше и на море.

– А какое нам до этого дело, Михаил Карлович? – буркнул из-за газеты хозяин фактории. – Если русское судоходство между Владивостоком и Николаевском не нарушено – стало быть, Владивосток японцами пока не взят. Война России и Японии – это не потасовка между католиками и протестантами в шотландском пабе: там можно примирить противников максимум за час. Откровенно говоря, меня больше беспокоит отсутствие каких-либо известий от нашего партнера из Приморья. У нас кончаются запасы баночной жести для консервов. И бензина для генераторной станции, питающей нашу фабрику, осталось на месяц-полтора. Яков Лазаревич умеет считать, и должен предвидеть все это.

– А завтра-послезавтра мы должны будем остановить одну из производственных линий, снять с нее рабочих и бросить все силы на строительство второго складского помещения для готовой продукции, – кивнул Агасфер. – Мы затоварились консервами, которыми, похоже, никто на свете не интересуется. Один из складов забит ими под самую крышу! Самое бы время выбросить на рынок наши консервы и поглядеть, есть ли на них спрос. Это тоже должен был взять на себя господин Семенов, наш партнер.