Агасфер. Чужое лицо

Агасфер имел особые виды на эту торговую фирму, и, разумеется, согласился, поинтересовавшись для приличия, не повредит ли это практике доктора? Тот печально улыбнулся: нет, не повредит…

Настенька охотно отпустила супруга: было видно, что месячное путешествие ее сильно вымотало.

Не спеша прогуливаясь по полупустым улочкам, Агасфер за какой-то час узнал о Владивостоке много нового.

Залив Петра Великого, на побережье которого расположен Владивосток, стал известен в Европе только в 1852 году благодаря членам экипажа французского китобойного судна, случайно совершивших зимовку в бухте Посьет. По некоторым сведениям, эти же китобои в 1851 году посетили и бухту Золотой Рог.

В 1856 году английское судно «Винчестер» из состава англо-французской эскадры, искавшей российскую эскадру во время Крымской войны, посетило бухту Золотой Рог. Англичане назвали ее Порт-Мей.

В 1859 году генерал-губернатор Восточной Сибири Муравьев-Амурский, обходя на корабле берега залива Петра Великого, обратил внимание на хорошо укрытую бухту. Она напоминала бухту Золотой Рог в Константинополе, и генерал-губернатор предложил назвать ее так же, а на берегах приказал учредить военный пост, который он же поименовал Владивостоком. 20 июня 1860 года военный транспорт «Маньчжур» основал военный пост, который теперь уже официально получил название Владивосток. Солдаты и матросы приступили к постройке поста. Этот день официально считается днем основания города. В 1862 году военный пост переименовали в порт, а для увеличения объемов внешней торговли ему присвоили статус порто-франко – свободного порта.

Торговый дом «Кунст и Альберс», ставший впоследствии широкой коммерческой сетью на Дальнем Востоке, был основан в 1864 году.

Немало интересного узнал Агасфер и об улицах восточного форпоста российской цивилизации. Самые первые улицы Владивостока были выстроены вдоль северного побережья бухты Золотой Рог. Располагались они весьма произвольно, поэтому, по свидетельству очевидцев, город с моря был практически незаметен – сплошная зелень! Позже в густых зарослях прорубили параллельно бухте широкую просеку, ставшую Американской улицей – в честь корвета «Америка», исследовавшего залив Петра Великого. Понадобилось пятнадцать лет, чтобы городские власти сочли название Светланская более подходящим – на фрегате под таким названием эти края посетил великий князь Алексей Александрович.

– Ну, вот и «Немецкий клуб», – остановившись на углу Светланской, доктор показал глазами на фешенебельное здание в два этажа. – Приличных людей швейцар пропускает без членских карточек, так что не волнуйтесь! Если ваша милость сумеет понравиться господину Даттану[17] – попадете на Сахалин очень быстро. Он, кстати, бывает здесь ежевечерне.

Чтобы отблагодарить человека, потратившего значительную часть на медицинский осмотр супруги (гонорар за визит Якобзон брать пока категорически отказался) и экскурсию по городу, Агасфер предложил ему зайти в клуб и выпить по стаканчику хереса. Однако доктор отказался, и, развернувшись, торопливо направился в обратную сторону.

Как он и предсказывал, швейцар не стал чинить препятствий новому во Владивостоке человеку. Поклонившись и сняв фуражку, он лишь попросил записаться в журнале посетителей.

Устроившись в укромном уголке обеденной залы, Агасфер заказал большую кружку темного пива и стал с любопытством осматриваться. Народу в клубе пока было, как и предсказывал доктор, немного: немцы – народ пунктуальный и трудолюбивый, до пяти часов пополудни их от амбарных книг и арифмометров не оторвать. Русской речи в зале почти не слышалось – говорили вокруг по-немецки, на голландском и английском языках. Подивился Агасфер и крайней малочисленности здесь японцев: в том же Иркутске людей монголоидной расы было не в пример больше.

– Позволите составить вам компанию? – вопрос был задан явно для проформы, ибо толстяк-бородач в светлой паре и с обширной лысиной уже угнездился за столиком Агасфера. И тут же представился: – Генрих Шнитке, оптовая торговля. Впрочем, как и почти все прочие присутствующие.

Агасфер привстал, отрекомендовался: Михаил Берг, инспектор Главного тюремного управления.

– Вот это меня и заинтересовало, сударь мой! – густо захохотал толстяк. – В гостинице человек записался Бергманом, здесь в журнале – Бергом. Как же на самом деле?

Агасфер улыбнулся:

– Знаете, герр Шнитке, это можно назвать данью уважения обоим родителям: матушка моя в девичестве имя Бергмана носила. Так что стараюсь вот, пополам почтение оказывать… Однако и вы мне любопытны, сударь: я первый день во Владивостоке, а моей скромной персоной уже интересуются…

– А-а-а, ерунда! Сие – болезнь маленьких провинциальных городишек, – пренебрежительно махнул рукой толстяк. – К тому же ваше появление в нашем форпосте цивилизации можно назвать несколько шокирующим: петербургский чиновник сходит не с борта корабля, а является из окрестных «джунглей», да еще с красавицей-женой… Что вы пьете? Пиво? Напрасно, сударь мой, напрасно! С пивом вы очень скоро перестанете нравиться женщинам!