Агасфер. В полном отрыве

– Война, барон! – вздохнул Осама. – Полагаю, что это все издержки военного времени. В нашей стране введена, как вы знаете, цензура почтовых отправлений. Это касается вас в особенности: откуда мне знать, что именно вы хотите сообщить своей очаровательной супруге?

– В японской цензуре нет людей, владеющих русским и французским языками? – невесело усмехнулся Агасфер.

– А если ваши письма имеют подтекст? Или, проще говоря, некие шифрованные сообщения?

– Вы чересчур подозрительны, Осама-сан! Немного перефразируя великого Конфуция[99], пытаетесь найти в темной комнате черную кошку, которой там вовсе нет!

– А если она все же прячется где-то в укромном уголке? – возразил Осама, останавливаясь и пристально глядя на Агасфера. – Кстати о черной кошке: вы что-то давно не интересовались ответом на запрос относительно вас, барон!

– Считайте, что уже поинтересовался! Но на свои предыдущие вопросы я ответов так и не имею!

– Давайте зайдем в парк, – предложил Осама. – Тем более что стоим у самого входа!

Пройдя под высокой деревянной аркой в японском стиле, спутники оказались в царстве растений, больших и совсем меленьких деревьев. Агасфер обратил внимание, что, пройдя по неширокой извилистой дорожке всего несколько саженей, они оказались как бы отрезанными от шумной улицы с ее трамваями, многоголосым гомоном прохожих. Осама многозначительно молчал, и у Агасфера просто не хватало духу повторно спросить об ответе немцев.

– Это один из самых старых парков в нашей стране, – неожиданно и не в тему заговорил японец. – Его начало относится к эпохе Мейдзи: через несколько лет после восстановления власти императора сюда начали свозить со всех уголков страны самые разные деревья. Однако на территории парка есть более старые сооружения. Во-он тот павильон, – Осама показал кивком головы, – носит наименование Киёмидзу. Он был построен еще в XVII веке, посвящен тысячерукой богине Каннон, и с тех пор к нему приходят молиться женщины, мечтающие о ребенке. И если богиня дарят им радость материнства, они приносят к павильону кукол. Видите – во-он на той площадке!

– С этой богиней, видно, непросто найти общий язык, – усмехнулся Агасфер. – Я вижу не более двух десятков кукол.

– Не кощунствуйте, барон! Кукол бывает так много, что под ними не видно саму площадку! Просто в конце каждого сентября здесь происходит церемония сжигания принесенных кукол во славу милосердной Каннон.

– Все это весьма интересно и познавательно, Осама-сан, однако не пора ли прекратить испытывать мое терпение?

– Ах да, простите! Начнем с ответа наших германских друзей?

– Как вам угодно, – буркнул Агасфер, не ожидая услыхать ничего для себя хорошего.

– Они были настолько любезны, что прислали нам копию вашей оперативной карточки. Вот эту, – Осама вынул из кармана объемистый конверт и, покопавшись в нем, извлек и вручил собеседнику карточку размером с почтовую. – Прошу!

Код: 034

Страна: Россия

Статус агента: законсервирован?

Настоящее имя агента: неизвестно

Пол: мужской

Национальность: русский (немецкие корни)

Место спецподготовки: неизвестно

Год рождения: 1856

Псевдоним (кличка): Агасфер

Знание языков: немецкий, английский, испанский, греческий, польский, русский, итальянский

Особые приметы агента: отсутствующая (амп.) кисть левой руки. Носит многофункциональный протез

Дата вербовки: неизвестна

Зафиксированная дата начала оперативной деятельности: неизвестна

Страна/ы оперативной деятельности: Россия, Пруссия (Германия), Австрия

Область применения: аналитика, диверсии. Обладает уникальной памятью, мнемотехническими способностями, криптоанализ

Возможность перевербовки: не установлено

Особенности при задержании: особо опасен

– Знаете, господин Берг, вы можете мне не верить, конечно, но я всегда подозревал о наличии у вас «двойного дна». И, как видите, не ошибся! Как вы мне тогда сказали? Случайно попал в дом полковника Генштаба Архипова и искал для него старые шарманки? Да в этом «гнезде» прожженного разведчика и кошка действующим агентом станет! А я «повелся»: без роду, без племени (там-то действительно люди из высшего общества фигурировали), да еще и без руки… А хотите знать, когда я засомневался насчет вашей «убогости», Берг?

– Было бы любопытно, – усмехнулся тот.

– Я засомневался после того, как раскопал в наших дипломатических архивах ту историю с Асикагой: ну не стал бы самурай древнего рода драться на дуэли с простолюдином! И еще после попытки беседы с виконтом Эномото. Он отказался говорить о вас – за исключением того, что упомянул про вашу старую дружбу и то, что вы – благородный человек. Может, вы окажете мне любезность и расскажете о причине столь необычной приязни?

– Так он жив?!