Калека, не удержавшись, снова попытался выклянчить планшет, не сомневаясь в том, что такая замечательная «игрушка» у немца все равно будет отобрана. Берг решительно отказался, спустился с башни и зашагал в указанном направлении.
Здесь, на лесных тропинках, без давящего асфальта и городских застроек, минувшая зима еще не сдала своих позиций. В теньке под буреломом голубели последние сохранившиеся полоски снега — ссохшиеся под мартовским солнцем, в черных оспинах, но все еще дышащие холодом.
Откуда-то из-за горизонта порывы ветра то и дело доносили далекий отрывистый гул вертолетов. Внезапно далекий стрекот очередной винтокрытой машины стал приближаться, надвинулся и обрушился на барабанные перепонки: над самой головой Берга пронесся вертолет с красными звездами на плоскостях. Он пролетел прямо по намеченному Майклом маршруту, и уже над самой густо-синей кромкой лесного массива, почти слившись с ней, вдруг лихо развернулся и понесся обратно, прямо на него.
Вертолет стремительно приближался, опустив фонарь кабины и рубя воздух двойным винтом.
«Примерно так идет в атаку африканский буйвол, — некстати вспомнил Берг. — Зверюга мчится, низко опустив морду и устремив вперед смертоносные рога. Похоже, русский летчик решил меня "забодать"…»
Он остановился, бессильно глядя на приближающуюся смерть и понимая, что шансов уцелеть у него попросту нет. А вертолет вдруг начал тормозить в воздухе и замер, завис в двух десятках метров. Подавив естественное желание броситься на землю, вжаться в пригорок, Берг только чуть пригнулся и замер, по-детски ожидая громового окрика с высоты.
Машина, зависшая в воздухе, чуть подрагивала, усиливая сходство с изготовившимся для последнего броска хищником. За полусферой фонаря кабины Майкл хорошо видел шлемы двух пилотов: головы чуть покачивались, поворачивались и снова прицеливались в сторону жертву огромными черными очками.
Советуются — из чего долбануть? Впрочем, какие тут могут быть размышления, вяло подумал Берг. Вряд ли ракету на одиночку тратить станут — и короткой очереди из авиапушки будет более чем достаточно.
А пилоты в бронированной кабине ударно-разведывательного вертолета КА-52, как ни странно, и впрямь пребывали в сомнении.
— Опорник-2, я Вертушка-44. В квадрате 16 обнаружена цель. Движется по дороге от Коростеня к прямо к вам. Одиночка. Судя по одёжке — «мирняк». Не ваша разведка с «прогулки» возвращается? Прием!
Через малое время сквозь треск и шорох помех в шлемофоны пилотов пришел ответ из опорного пункта:
— Вертушка-44, я Опорник. Наши в Обруч нынче не ходили. Что за «мирняк»? Оружие, снаряжение при нем?
— Оружия не видно, за спиной тощий вещмешок… Штурман полагает, что там максимум сэндвич с салом (короткий смешок).
— Бутерброд с салом? А может, брусок пластилина[163] — кто их разберет, аборигенов…
— Так что скажешь, Опорник-2? Прибавить хлопчика с пластилином к невозвратным потерям Незалежной?
Короткая пауза прервалась командирским окриком:
— Вертушка, Опорник, я Контроль! Прекратить лишний трёп в эфире! Переговоры только по существу!
— Есть прекратить трёп. Вертушка, я координаты в «бэху» передал, экипаж совсем рядом. Сейчас парни подскочат, разберутся с твоим «мирняком». Лети по своим делам…
— Опорник, вас понял. Возвращаюсь на маршрут!
Гром вращающихся лопастей усилился, вертолет словно подпрыгнул в воздухе, круто развернулся и снова умчался к лесу.
КА-52 — припомнил Берг. Русский вертолет по прозвищу «Аллигатор». Прозвище соответствует хищному облику опасной «птицы» — только почему мы называем отечественную машину именем тропической зверюги, которая в России есть только в зоопарках?
Подумал — и тут же поймал себя на неожиданном для себя самого отождествлении себя с русскими. «Мы называем!» Ничего подобного он себе раньше не позволял…
Берг выдохнул воздух, и, неприязненно поглядывая на подрагивающие пальцы, закурил. Сел на рыжую глинистую землю и в который уж раз вспомнил зеленый платан под окном своей квартирки в университетском городке Саппоро. И стопку чистой бумаги, словно ждущей, что ее покроют иероглифами. И приветливо светящийся монитор с мирными сообщениями от ученых коллег, студентов и друзей…
Вот тебе и кровожадные «орки», подумал он о русских летчиках. Кровожадными «орками» их непременно именовала украинская пропаганда со всех экранов некогда мирной и добродушной страны.
Докурить он не успел: из рощицы донесся рев дизеля, и оттуда проворно выкатилась БМП — боевая машина пехоты с намалеванными буквами «Z» на бортах. Красных звезд на бронемашине Берг не увидел и поджался, немедленно вспомнив предупреждение однорукого куркуля Клима насчет опасности встречи с украинскими солдатами. «Они дуже нервные… Сначала стреляють, потом думають».
Берг начал было подниматься с земли, однако соскочившие с брони БМП трое бойцов приказали немедленно ложиться «мордой вниз». По-русски сказали, с облегчением успел подумать Берг, от души надеясь, что русские солдаты будут столь же некровожадными, как и летчики.