Агасфер. Вирусный транзит

— Хочу обратить ваше внимание на факт вспышки эпидемии чумы во Владивостоке, господин генерал, — продолжал Исии. — Это случилось во время пребывания в Приморье японского экспедиционного корпуса. Еще в то время наши медики отмечали, что эпидемия носила странный характер. Несмотря на легочную форму, болезнь очень слабо передавалась от одного человека к другому. Было много случаев выздоровления, а у значительного числа зараженных болезнь вообще протекала в ослабленной форме.

Доктор Койдо прямо указывал командованию, что эпидемия носила искусственный характер. Стоило локализовать один очаг, как в совершенно другом районе города находили подброшенный кем-то зачумленный труп китайца. Известны случаи заражения через вещи, найденные в брошенных рыбацких шхунах. Поскольку клиническая и эпидемиологическая картина была японским врачам совершенно не понятна, они дали рекомендации командованию об эвакуации войск. А вот части Красной армии в тот период времени чумы совершенно не боялась. Достоверные случаи заражения бойцов и командиров в годы Гражданской войны не зарегистрированы. А о русских врачах, победителях смертельной болезни, ходили легенды: стоило им прибыть в неблагополучный по чуме район, как эпидемия тут же стихала. Может быть, они знали, от чего и как нужно лечить?

Генерал Сигэру Хондзё откашлялся и протестующе поднял:

— Избавьте нас от ненужных подробностей! Почти все, о чем вы нам тут рассказываете, широко известно. Лучше скажите: удалось ли вам, майор, прояснить эту загадку?

— Должен признаться, господин генерал, что никаких сведений о военных приготовлениях большевиков в плане биологической войны мне узнать не удалось: русские всегда были крайне подозрительными. Однако, учитывая то, что масштабы исследований в Советской России не вышли за рамки дореволюционных, можно сделать вывод о том, что никаких научных прорывов у них нет, не было и быть не могло.

— С большевиками все понятно, — подал голос начальник 1-го стратегического управления Генерального штаба японской армии полковник Сузуки Еримичи. — А что удалось выяснить в Европе? Только покороче, майор! Самую суть!

— Мне удалось познакомиться с крупными европейскими бактериологами Мадсеном, Бордэ, Пфейффером и Канноном, господин полковник! — поклонился в сторону Сузуки военврач. — Из общения с ними я уяснил, что главными проблемами биологического оружия эксперты считают средства его доставки на территорию противника и высокую вероятность эффекта бумеранга. Пфейффер, например, считал возможным распространение патогенных бактерий на территории противника с помощью гранат и шрапнели. Каннон признавал осуществимым мероприятием заражение микробами почвы и уничтожение урожая. Бордэ считал идеальным «агентом» для бактериологической войны микроб мальтийской лихорадки — возбудителя бруцеллеза. В европейских лабораториях мне удалось увидеть две принципиально различающиеся конструкции биологических бомб — итальянскую конструкцию Феррети и германское изделие Клотца. Первая была довольно сложной химической бомбой, внутри которой был помещен сосуд с питательной средой и микробами. В головной части был аппарат с кислородом, непосредственно соединенный с сосудом. Кислород непрерывно подавался в питательную среду и поддерживал жизнь микроорганизмов. Бомба сохраняла свою эффективность в течение тридцати шести часов с момента ее снаряжения. По замыслу разработчиков, такая бомба, сброшенная с аэроплана, распространяла при взрыве миллионы микробов, рассеивающихся на большое расстояние и долгое время сохраняющих способность массового заражения. А основой бактериальной бомбы германского типа был резервуар, наполненный культурами бактерий. Его сбрасывали на парашюте. Над землей резервуар автоматически раскрывался, и его содержимое высвобождалось. Феррети и Клотц говорили мне об этих бомбах как об уже существующих…

Изредка заглядывая в свои записи, Сиро Исии говорил еще около получаса. Он расхаживал по залу, оживленно жестикулируя. Больше его никто не прерывал.

— И вот мое мнение, господин генерал и господа офицеры. Совершенно очевидны две вещи. Первая: на одном самурайском духе и обычных вооружениях затяжную войну против западных держав нам не выиграть! Второе: если Япония срочно не начнет фундаментальные исследования в этом направлении, она может опоздать, и другие страны нас опередят. И, наконец, третье: густонаселенная Европа панически боится чумы, и никаких серьезных исследований для ее использования в военных целях там не ведется. Не ведется серьезных научных работ противочумного профиля и в Советском Союзе. И поэтому нам необходимо все свои силы и ресурсы бросить на разработку именно «чумового оружия». Япония бедна природными ресурсами, и чтобы уравнять шансы и получить преимущество в войне с индустриально развитыми странами, ей необходимо дешевое, но мощное оружие. И это — чума!

Исии вернулся к демонстрационному стол, ожидая вопросов. Но офицеры молчали, искоса поглядывая на сидящего во главе стола генерала Сигэру Хондзё. А тот постукивал пальцами по столу и напряженно размышлял.