Агасфер. Вынужденная посадка. Том I

– «И все»! – огрызнулся Алдошин. – А потом, добавив к старым грехам новый, всю оставшуюся жизнь у тебя на поводке бегать, Влад?

– Во-первых, не Влад, а все-таки Владислав Николаевич! – жестко поправил Абвер. – Позволил тебе малость порезвиться, так ты и рад нахально, не по чину панибратствовать?! А во-вторых, не нужен ты мне станешь более. Потому как такие находки один раз в жизни случаются!

– Что в ящике том?

– А с этим спешить не будем, Мишаня! Мне пока твое согласие принципиальное требуется. Твоя моральная готовность. А пока ты готовишься, я последнюю информационную брешь в нашем деле закрою. Тебе же работу облегчу, – хохотнул Абвер. – Ну, что пошли дальше? Где твои огороды-то? Покажи, раз пришли…

Вышли за околицу руинного городишки. Метрах в трехстах чернела сплошная, зубчатая по вершинам, стена тайги. Лишь когда подошли совсем близко, обнаружилось, что в казавшейся сплошной стене леса были и прогалины, и следы старой человеческой деятельности – полусгнившие пеньки спиленных деревьев, едва заметная только угадываемая дорога.

Алдошин был мрачен. Замеченные в низинках пару медвежьих следов спутнику даже показывать не стал – не хотел говорить ни о чем. Абвер тоже помалкивал, вопросов никаких не задавал. Одна Улька, попав в свою родную, лесную охотничью стихию, без устали кружилась между деревьями, прислушивалась, едва поднимая у основания черные «лопухи» мягких ушей. Замирала, принюхиваясь к наверняка острым и легко расшифруемым собачьим носом запахам тайги. Обнюхала она и замеченные Алдошиным медвежьи следы – старые, наверняка выветрившиеся, – поскольку не зарычала, не ткнулась носом в ногу хозяина.

Хотя спутники шли и по старой дороге, приходилось продираться сквозь напрочь затянувший ее кустарник, обходить березы и лиственницы, свободно выросшие на некогда торном пути. Время от времени Алдошин словно невзначай оглядывался, ожидая увидеть сзади поспешающую следом фигуру телохранителя Абвера. Но никого не замечал, лишь прикидывал от нечего делать: либо, выполнив поставленную хозяином задачу превентировать возможное нападение, следом просто не пошел. Либо, боясь сократить дистанцию до визуального контакта с «объектом», вынужденно отстал. Какие там еще были возможные варианты у охранника, Алдошин просто не знал.

Дойдя до приметной осины – лет пятидесяти-восьмидесяти, не меньше – ствол которой был словно надломлен, он круто свернул направо. Абвер, пыхтя, молча пробирался следом. Через несколько минут путники выбрались на небольшую полянку, и Алдошин сразу сел на трухлявый кусок ствола огромной ели.

Москвич, выдравшись из зарослей шиповника, присел рядом, положив карабин на колени и утирая взмокший под бейсболкой лоб.

– Ну и куда мы пришли? – тут же поинтересовался он.

– На очень интересное место, Владислав Николаевич! – Алдошин постарался назвать имя-отчество Абвера с наибольшей язвительной почтительностью.

И тот это моментально понял:

– Михаил, слушай, брось ты эти бабьи обиды! Я не стал бы тем, кем стал, если бы не умел соображать и искать! Ну, накопал я на тебя – в чем тут моя вина-то? Ты на себя обижаться должен, что не просчитал в свое время возможные последствия тех или иных шагов… Я иду к своей цели и одновременно обеспечиваю целесообразность движения! Брось, ей-богу! Лучше бы спросил о своем гонораре в случае удачи… Глядишь, и настроение исправилось бы!

– Слушаюсь, шеф! – с прежней иронией парировал Алдошин. – Но сначала объясню насчет места. Видите, во-о-он там чернеют какие-то бугорки? Это японские печи, родня нашим старым буржуйкам. Только родня – именитая! Не из бочек всяких и обрезков труб сделанные. Каждая – ручной работы, с именем мастера, отлитым в верхней части… Подойдете, как отдышитесь, поглядите сами! И знаете, что самое интересное? Что эти восемь печек мне и выкапывать не пришлось! Так и стояли здесь, на полянке, словно брошенные…

Абвер наклонился вперед, вглядываясь в указанное Алдошиным место.

– Так, может, и правда бросили их япончики? – предположил он. – Надорвались или спугнул их кто…

– Я нашел эту полянку семь лет назад, – словно не слыша спутника, заговорил Михаил. – Так тут все и стояло. Сам тогда первым делом подумал, как вы сейчас: бросили. Одну печку уволок домой, в город. Хромированная она некогда была – восстановить покрытие, к сожалению, не удалось. Оттер, отчистил, «кузбасслаком» покрасил – как новенькая «играет»! Невелика ценность рыночная, тысячи на две баксов тянет, не более – и то на любителя. Тащить отсюда до лагеря моего – больше замучаешься! Но остальные забирать не стал, любопытство разбирало: почему здесь бросили, посреди поляны? Не замаскировали никак? Утюжил это место, клюшкой прозванивал – ничего. И не вывозил их отсюда, с года на год оттягивал. Только в прошлом сезоне дикая мысль в головешку пришла. Уезжал уже с огородов, завернул на полянку эту: дай, думаю, замаскирую хоть от «отморозков»…

– И что за мысль? – словно нехотя поинтересовался Абвер.