Агасфер. Вынужденная посадка. Том II

– Начнем с того, господа, что линкор «Миссури» бросил якорь в том именно месте, где более ста лет назад стал на стоянку «черный» корабль коммодора Мэтью Перри[16]

… И этот же проклятый флаг с тридцатью одной звездой был первым, что увидела японская делегация, поднявшись на дек линкора… Ах, да им же еще надо было подняться…

Осаму рывком опрокинул в рот треть стакана чистого виски, покрутил стекло в руках, осторожно опустил на стол. Берги к своим стаканам не притронулись.

– Ранним утром второго сентября на «Миссури» прибыли делегации стран-победителей, – бесцветным голосом продолжил Осаму. – Японскую делегацию доставили к линкору на эсминце, в 8.30 утра. И почти полчаса они наблюдали, как одна за другой на «Миссури» прибывают победители, которые должны были принять нашу капитуляцию. Потом японцев на моторном катере подвезли к трапу… Ах да, я забыл сказать: накануне по этому трапу американские офицеры с хронометрами в руках почти два часа гоняли матросов разной комплекции и возраста. У каждого в штаны была засунута ручка от швабры: это репетировался подъем на корабль главы делегации, министра иностранных дел Японии Мамору Сигемицу. В конце концов Макартур решил, что одноногому человеку с протезом от бедра хватит трех минут, чтобы подняться на линкор.

Осаму снова налил в стакан виски, однако, повинуясь какому-то порыву, внезапно выплеснул напиток в хибати и продолжил:

– Сигемицу не уложился в отведенное генералом время. Он поднимался четыре минуты: задыхаясь, покрываясь потом, едва переводя дыхание и делая неимоверные усилия, чтобы не потерять равновесие. Никто не подал ему руки, никто не помог – лишь Макартур, выйдя через три минуты из своей каюты и увидев, что министр еще не добрался до дека, с недовольным видом снова исчез: он не желал ждать побежденного!.. Потом началась церемония подписания. Кстати, британцы, для «торжества момента», приволокли на «Миссури» какой-то редкостный исторический столик красного дерева – однако Макартур велел убрать его – он показался ему слишком роскошным и не соответствующим моменту японского позора. Стол заменили обычным, из матросского кубрика, застелив его скатертью со следами кофейных пятен…

– Зачем вы все это нам рассказываете? – ворвавшись в короткую паузу, спросил Илья Берг.

– Заметьте, господа, что японской делегации было предписано одеться в парадную форму. А американцы, принимавшие капитуляцию, все как один, были в рабочей, полевой. И лишь выпроводив японцев и перейдя к церемонии награждения своих героев, американцы сбросили полевую форму и переоделись в парадную… Да, они выполнили свою грязную работу и вернулись к парадной повседневности! Впрочем, простите: вы о чем-то спрашивали меня, Илья-сан?

– Я спросил: для чего вы рассказывали нам про все это?..

– Для чего? В «философском саду» Реандзи, помнится, вы с долей негодования спрашивали – почему я считаю вас, европейцев, «гейдзинами», «неяпонцами». Но разве можно назвать вас японцами в полном смысле этого слова – хоть вы родились здесь и знаете историю страны и ее фольклор лучше меня? Разве вы с детских лет впитали в себя дух нашей страны, Андрей-сан? Скажите-ка мне по совести: какими были ваши первые детские игрушки?

– Ну, какие-то кубики, лошадки, машинки, наверное…

Осаму рассмеялся:

– Вот-вот! А в истинно японских семьях до пятилетнего возраста мальчики играют деревянными мечами, а позже – металлическими, слегка затупленными! В наших семьях мальчики сызмальства привыкают к мечу, учатся уважать это оружие, беречь его, как самого себя! Мечи столетиями хранились в японских семьях как сокровище. Мечи были олицетворением могучих корней японской семьи, ее древности, незыблемости и социальной значимости. И американцы, при всей их поверхностности и невежестве, очень быстро поняли это! Они поняли, что нельзя казнить бога – прежде нужно лишить его регалий божественного происхождения! Окажите мне честь, Андрей-сан, назовите мне кульминацию церемонии возведения на престол каждого нового императора! Вы же наверняка знаете это!

– Бронзовое зеркало, меч и яшмовое ожерелье, – пожал плечами Берг-младший.

– Императорские регалии, считающиеся символами божественной власти, с древних времен окружает завеса мистических тайн, – торжественно кивнул Осаму. – До сих пор неизвестны ни их подлинная история, ни точное местонахождение. Принято считать, что Наследный меч императора хранится в синтоистском святилище Ацута в Нагое, яшмовое ожерелье – в императорском дворце, а священное зеркало – в святилище Исэ. Но так ли это на самом деле – не знает никто!

Возвысив голос, Осаму велел служанкам убрать со стола виски и стаканы. Под его благосклонным взглядом женщины разлили гостям в чашечки подогретое саке.