Агасфер. Вынужденная посадка. Том II

– Как я погляжу, у вас не было сомнений насчет нашего согласия. Моего и отца, – уточнил Андрей Берг. – Документы уже готовы, фотокарточки вклеены… А если мы… Или я, например?..

– А у вас с отцом есть выбор? – открыто усмехнулся Осаму.

– Но зачем, зачем, черт возьми, это вам? Вашей Кансейкеку? – не выдержал Берг-младший. – Война проиграна! К чему вам эти пятнадцать мечей?

– В своем Императорском рескрипте Хирохито начертал: «Тяготы и страдания, которым в грядущие дни должно подвергнуться Нашему народу, будут поистине велики. Мы остро сознаем сокровенные чувства каждого из нас, Наши подданные. Однако таково веление времени и судьбы, чтобы Мы, вынеся невыносимое и стерпев нестерпимое, проложили дорогу великому миру для всех грядущих поколений»[17].

– Но ваш император говорит здесь о мире! А вы хотите во что бы то ни стало сохранить самурайские мечи! – вмешался Берг-старший.

– Меч самурая призван «рассечь двойственность»! Разве поражение Японии в этой войне не является нашей двойственностью, господа?

Берг-старший взглядом остановил сына, пытавшегося что-то возразить.

– Хорошо. Мы поможем вам, – резюмировал он. – В конце концов, речь идет об исторических раритетах Японии и продажных американцах. Мы готовы, господин Осаму!

– Тогда я вынужден попросить вас поскорее закончить с обедом, господа! У нас очень мало времени. Я должен буду завезти вас домой, чтобы вы успели собраться. И мы немедленно выезжаем в Токио. На автомашине: поезда нынче, к сожалению, ходят из рук вон плохо.

Глава двенадцатая

34. Минск – Грюнвальд (Польша)

– Алло, Михаил! Это вы?

Алдошин звонков не ждал – во всяком случае, не от незнакомцев. От неожиданности он даже отодвинул от лица трубку мобильного телефона и поглядел на нее так, будто ожидал увидеть на экране лицо звонящего. Лица на мониторе, разумеется, не было. Да и номер высветился совсем незнакомый. Кто-нибудь из Москвы, из окружения Абвера – пронюхали, что приходил интересоваться своей квартиркой?

– Да, это я. Что вам угодно? Мы знакомы?

– Конечно, мы знакомы, Михаил! Правда, наше знакомство было не слишком продолжительным – но весьма полезным и, смею предполагать, конструктивным. Около месяца назад, восточное побережье Сахалина… Неожиданный визит гостя из Японии… Ну, вспомнили?

– О-о, тогда это господин Берг! Майкл Берг, верно? Здравствуйте!

– Здравствуйте. А вы помните, Михаил, что я оставил вам записку, в которой предсказал, что весьма скоро мы можем встретиться с вами в Польше?

– Да вы прямо волшебник, господин Берг! Однако, насколько я помню, в той записке шла речь о моей вероятной встрече с другим человеком, не с вами.

– Значит, со мной у вас нет желания увидеться, Михаил?

– Не кокетничайте, Берг! Лучше с вами, чем… Но я пока не в Польше, а в Минске, стою в нескольких шагах от автобуса, который отправляется туда.

– В Грюнвальд, на исторический фестиваль? Ну, тогда мы точно с вами увидимся! Я звоню из Варшавы, Михаил. И тоже через несколько минут отправляюсь на место исторического позора своих предков, – в трубке послышался сдержанный смешок. – Где вы предполагаете жить там? Надеюсь, не в палаточном городке?

– А где же еще можно поселиться за двести евро плюс визовая поддержка и страховка? Весьма романтично и… демократично, Майкл!

– О’кей, увидимся! Не будучи оригинальным, предлагаю встретиться у монумента Грюнвальда – у двух мечей! Тут ошибиться невозможно! В семнадцать ноль-ноль местного времени, о’кей?

Рассеянно поглядывая в промытые до невидимости окна огромного автобуса, мчащегося к границе с Польшей, Алдошин вполуха прислушивался к веселым горластым попутчикам. Все они были примерно одного возраста, тридцатник плюс-минус пару лет, почти все были украшены разнокалиберными бородками. Судя по говору, в автобусе ехали русские, белорусы, украинцы и прибалты. Мини-бар в хвосте автобуса брали, как говорится, «с боем»: так что пиво у бармена кончилось еще не доезжая до Гродно. Ничего крепче в баре не было, но путешественники, судя по всему, были искушенными и привычными к дорожным дефицитам. Несмотря на устрашающие надписи и предупреждения о штрафах за употребление алкоголя, то тут, то там что-то таинственно позвякивало, булькало, и даже мощный кондиционер не мог справиться с характерным хлебным духом домашних «припасов и заготовок».

Алдошину тоже предлагали пару раз «по граммульке», и отказываться он счел неудобным: предложения были вполне искренние и доброжелательные. Большинство туристов оказались представителями разных исторических клубов, от Бреста до Новосибирска. А когда Алдошин, знакомясь с веселыми попутчиками, упомянул Сахалин, автобус едва не взорвался от всеобщего интереса. И тут уж знакомиться к нему полезли все подряд, не исключая оставшегося не у дел бармена и свободного напарника водителя.