Агасфер. Вынужденная посадка. Том II

– Одна из табличек медальона нестандартная, разборная. Видимо, была заказана пилотом для хранения локона любимой девушки. Внутри одной из половинок нацарапано вот это, – Берг положил на колени Алдошину фотоснимок. – Как у вас с английским, Михаил? Сами разберете или помочь?

Алдошин некоторое время разглядывал строчки нацарапанных каракулей. В первой «90 yd m.d. arrow», во второй – «2 iron tools» с подрисованной стрелкой, в третьей – «second dir. my name». Английский он знал, как говорится, с пятое на десятое. Кое-как смог бы, наверное, объясниться с иностранцем – но не более.

– Тут проставлено расстояние, 90 ярдов. «Arrow» – это кажется, «стрелка». Сокращение «m.d.» – понятия не имею, что это может означать… Во второй строке «tools» – это «инструменты», и снова «стрелка». Третья строка – вообще бред какой-то: «второй» – дальше сокращенное слово – «мое имя».

– Первое сокращение, «m.d.» – это, скорее всего, «main direction». По-русски – «главная линия», или «главное направление», – пояснил Берг. – Во второй строчке написано: два железных инструмента. «Second dir.» в третьей строчке я бы перевел как «второе направление». С «моим именем» получается: «второе направление моего имени». Михаил, есть у вас какие-то соображения?

– Пока ничего конкретного, – признался Алдошин.

– Давайте меняться! Я дал вам свой кусочек «мозаики», выкладывайте свой! Будем думать вместе!

Алдошин без колебаний вынул из пластиковой папочки копию последнего листочка из записной книжки пилота, обнаруженного в следственном деле особиста Гонтаря.

– «Два плюс один, детали смотри в «med.» Ну, «med.» – это «медальон», понятно, – начал рассуждать вслух Берг. – Две стрелки, два направления… Очевидно, груз был разделен и спрятан в двух местах. Девяносто ярдов – расстояние, в метрической системе примерно девяносто пять – сто метров. Только от чего? От берега? От самолета?

– Самолет мы нашли, только не здесь. Примерно в полутора километрах отсюда, на глубине двенадцати метров. Расстояние метров сорок пять – пятьдесят.

– Минуточку, Михаил: самолет там, а вы ищете здесь. Почему?

– Искали и там. Пусто! Почему здесь? Потому что дно у Каменного пляжа очень интересное – почти сплошная каменная плита. Гладкая, как асфальт. Приливные течения, водосброс нескольких речушек, частые шторма… Ввели все это в компьютерную программу, попробовали рассчитать подводный дрейф – получилось, что за шестьдесят пять лет самолет отнесло отсюда примерно туда.

– Умно! Почти талантливо, – похвалил Берг. – Но «привязки» к конкретному месту я пока не вижу. Могу я поинтересоваться – откуда у вас страничка из записной книжки летчика?

Подумав, Алдошин рассказал про восстановленную им цепь событий зимы 1946 года, про следственное дело дознавателя, найденное в спецархиве. Берг слушал очень внимательно, не перебивая.

– Значит, «грумман» совершил вынужденную посадку в случайной промоине на ледяном панцире недалеко от берега. Летчики спрятали груз и попытались выбраться к русским властям, но попали в лапы японских солдат-окруженцев и были убиты. Часть личных вещей пилотов была присвоена сначала японским офицером, потом русским следователем. В частности, записная книжка, – констатировал Берг и внимательно посмотрел на Алдошина. – Будьте откровенны, Михаил! Это все, что вам известно?

Алдошин оглянулся на Морина, взглядом спрашивая его мнение. Тот пожал плечами.

– Пока все, Майкл, – покачал головой Алдошин. – Я сделал свой ход, теперь ваша очередь! Продемонстрируйте ваши «международно-признанные экспертные способности». Мы еще не разобрались с двумя железными инструментами, упомянутыми в медальоне. И с абракадаброй в третье строке. Кстати, Майкл, откуда у вас такое блестящее знание русского языка?

– Я русский по происхождению, Михаил. Прадед, ваш тезка, кстати, служил в одном из гвардейских полков в Санкт-Петербурге и покинул Россию в конце девятнадцатого столетия. Дед родился уже в Японии, женился на русской эмигрантке в Шанхае. Там же, в Китае, родился мой отец… Однако давайте отложим генеалогию, Михаил! Вы имя пилота-американца знаете?

– Лефтер. Арчи Лефтер.

– На русский язык фамилию можно перевести как «левый». Я думаю, что исходя из этого, вторую строку в медальоне следует читать как «вторая линия – налево». Согласны?

– Ну, это не очень большое открытие, Майкл! Схема из записной книжки: одна стрелка ведет от самолетика вверх, вторая налево… Что же он хотел сказать упоминанием этих двух железных инструментов, все-таки?

– Может, он обозначил ими место захоронения груза? Не знаю. Версий у меня пока нет, честно! И, что гораздо важнее, у нас нет «привязки» к местности! Может, стоит еще раз обследовать в этом районе морское дно? И поискать обломки самолета? Кусок крыла или обшивки фюзеляжа мог застрять между камней – тогда он даст нам эту самую «привязку»!