Агасфер. Вынужденная посадка. Том II

Витька Проперухин все равно от ответственности отвертится: увозил от дома Кирилла не он, в пустой колодец на развалинах рыбозавода тоже сажал не он. Так что лучше Проперухина к делу совсем не «пристегивать». Если же его начнут крутить в полиции, то неизбежно всплывет вопрос о мотивах похищения. А единственным мотивом было то, что Алдошин в своих поисках нашел по заказу московского шефа нечто такое, за что можно получить большой срок. Тогда и московская квартира накроется, и о перспективах выгодной работы можно забыть.

Если придут с вопросами, втолковывал Алдошин, надо с удивленным лицом все отрицать. Какое похищение? Господь с вами, господа полицейские! Забегался на улице пацан, вот и подняли тревогу. Разговора оперов с Кириллом не допускать: не имеют права без согласия родителей несовершеннолетних детей опрашивать. И вообще сын у бабушки, в деревне нынче пребывает…

Невеселые размышления Алдошина прервало появление на привокзальном перроне летного экипажа, выбравшегося из чистенького служебного автобуса с крылатой эмблемой авиакомпании. «Летуны» не спеша направились к служебному входу в здание аэропорта. Семеро «крылатых» людей в броской фирменной униформе – трое мужчин и четверо не совсем молодых девушек. Спокойные, уверенные, наверняка привыкшие к любопытным взглядам обывателей-пассажиров.

У стеклянных дверей служебного входа их поджидал какой-то мужик в штатском и с бейджиком на небрежно расстегнутой белой рубашке – наверняка представитель авиакомпании, определил Алдошин. Он предупредительно рванул дверь, и, пропустив экипаж, исчез внутри вслед за ними.

Алдошин вздохнул: сейчас экипаж его самолета начнет также спокойно и неторопливо готовиться к «небесной» своей работе. Серьезной работе! А ему надо торчать здесь, а потом лететь девять часов в поисках вчерашнего дня…

– Господин Алдошин? Михаил Терентьевич?

Засмотревшись на Проперухина и летчиков, Алдошин не обратил внимания на молодого мужчину, подошедшего к нему с незажженной сигаретой и вздрогнул от неожиданности, когда его окликнули.

– Нервишки пошаливают? – дружелюбно осведомился незнакомец, жестом прося огоньку. – Или задумались глубоко о своем? Разрешите прикурить?

– Мы знакомы? – отрывисто спросил Алдошин, протягивая зажигалку. – Простите, я что-то не припоминаю…

– Мы с вами встречались дважды, только мимоходом, – мужчина прикурил, вернул зажигалку. – Благодарю. Впервые – с полгодика назад, когда вас приглашали на очередное собеседование в УВД. Я сидел в сторонке, и участия в той беседе не принимал. Просто хотелось составить о вас впечатление, знаете ли… А второй раз – совсем недавно: вы отдыхали после трудов праведных на базе отдыха «Континент». И не очень обращали внимания на снующую вокруг обслугу, работяг, электриков…

Алдошин внимательно всмотрелся в лицо незнакомца.

– Понятно, – протянул он. – Наша милиция, то бишь наша полиция, меня бережет. Хотите меня задержать? Снять с рейса?

– К сожалению, не имею оснований, – мужчина улыбался столь же дружелюбно, как и в начале беседы. – А вот поговорить хотелось бы!

– А если я не желаю никаких разговоров и расспросов?

– Ваше право! – развел руками незнакомец. – Но мне кажется, что наш разговор мог бы иметь обоюдный интерес.

Алдошин еще раз внимательно поглядел на собеседника.

– А вы не местный опер, – заявил он. – Наши разговаривают иначе. Сразу как-то с обвинительной интонацией, напористо. Москвич?

– Ваша наблюдательность делает вам честь, Михаил Терентьевич! – усмехнулся незнакомец. – Так что, потратите на меня несколько минут до посадки в самолет? Обещаю: если разговор станет вам неприятен, я в ту же минуту оставлю вас в покое.

– Давайте попробуем. А этого, – Алдошин махнул головой в сторону Виктора Семенова. – Этого деятеля специально привезли сюда? Для оказания на меня психологического давления?

– Отнюдь. У него своя задача: мы провожаем уже третий рейс в Москву, и господин Семенов любезно помогает нам определить общих знакомых с господином Самсоновым. Откровенно говоря, этот Самсонов задал нам серьезную задачку. И сам он – лошадка весьма темная. Не знаешь, с какой стороны и подступиться… Вы ведь тоже знакомы с Самсоновым, Михаил Терентьевич?

Алдошин промолчал.

– Понятно. Тема – табу, – кивнул незнакомец. – Попробуем поискать другие точки соприкосновения. Не «под протокол», как говорится: почему вы отказались писать заявление о похищении вашего сына?

– Ну, я же объяснял вашим сотрудникам: не было никакого похищения! – поморщился Алдошин. – Забегался пацан по друзьям, а жена панику подняла…

– Да-да, это я уже знаю, – терпеливо кивнул незнакомец. – И когда ваша жена подняла «напрасную тревогу», вы с друзьями почему-то помчались из Охотского прямо в Таранай. Где навестили – визит вежливости, надо думать – господина Семенова, именуемый в определенных кругах Проперухиным. В развалинах бывшего рыборазводного заводика ваши друзья побеседовали с Проперухиным, и вы вернулись в город. Кроме Семенова и его команды, оставшейся зализывать раны. К этому времени и Кирилл ваш вернулся домой. Правильно?