Агасфер. Золотая петля. Том 2

– Вот ты меня отравляешь в Тыреть, господин начальник, а мне, может, до смерти охота поглядеть, как ты свои сейсмо… секто… В общем, как ты землю трясешь и пытаешь насчет научных интересов. Я, может, только из-за ентого и согласился с тобой старые кости по тайге трясти. Можно мне остаться и поглядеть?

Агасфер рассмеялся:

– Ох, старый хитрец! Ты же все видел сразу после того, как к обозу у пересечения чугунки с Московским трактом присоединился! Скажи прямо: нет у тебя желания в Тырети одному появляться! Впрочем, оставайся, если любопытно. Поможешь тогда заряды подрывать, хорошо?

* * *

В Тырети вопрос с лагерем решился как нельзя лучше. Катерина и вправду оказалась не только главной по станции (она же исполняла здесь должности от дежурного по вокзалу и до дворника), но и старостой Тырети. Проглядев мандаты и бумаги экспедиции, здешний красный уполномоченный без дальнейших заморочек отправил Берга «на ейное усмотрение».

Сердечной получилась и встреча подруг. Они обнялись, расцеловались. При виде представительного Берга Катерина ойкнула, заскочила за занавеску и появилась оттуда в полной железнодорожной экипировке и фуражке, постоянно сползающей ей на глаза.

– Так что, добро пожаловать, товарищи иностранные ученые! А я-то думаю: что за взрывы за холмом? А это вот кто опыты проводит! Ночевать? Конечно, пущу!

Катерина пошла показывать гостям свое хозяйство.

– Вот здесь и переночевать вполне можно, господа ученые! Четыре комнаты в конторе, и все пустые стоят. Я все тут сберегла, пыль раз в неделю протираю – хотя персонала третий год нет и не предвидится. Глядите – тут даже диваны кожаные остались – от начальника станции, дежурных помощников, жандарма и телеграфиста. Уж как эти диваны из-за кожи у меня деревенские выпрашивали – я ни в какую! И скамейки с платформы я от греха внутрь затащила, чтобы деревенские не «приспособили». Ну, те пожестче, конечно, деревянные – но я перину принесу из дому! И у баб наших перины еще спрошу – пару-тройку найдем, не сомневайтесь! Лошадей и телеги в пожарную часть определим…

Катерину попросили напрасно не беспокоиться. И если можно – переодеться в домашнее.

– А то, Катюша, я как погляжу на вас в форме – так и хочется встать по стойке смирно и отдать честь! – пошутил Агасфер.

Катерина очень мило покраснела, с видимым сожалением бросила мгновенный взгляд на пустой левый рукав такого представительного шведского профессора, и убежала переодеваться.

Пока на двух сковородах жарились крупные куски дичины, «на огонек» то и дело заглядывали соседки и знакомые Катерины, привлеченные слухами о прибытии иностранной «делегации». Узнав о необычных гостях, соседки без особого стеснения напрашивались на ужин и убегали за своими нехитрыми припасами. Так что когда гостей позвали отужинать, стол выглядел если не богато, то вполне по голодным временам прилично. Не стал скупиться и Берг, распорядившись выставить на стол несколько банок американских консервов и выложив шоколад. Словно сам по себе, на столе появился самогон – кто принес бутылку на травах, кто – на кедровых орешках.

Поднаторевшие в сейсмологии и тектонике Медников, Андрей и даже Безухий охотно отвечали на десятки вопросов. Андрей принес из тарантаса атлас строения земной коры, однако смотрели на него с недоверием: кто ж мог такое изобразить, ежели человеку и ходу в глубины земные нету? И вообще: земля, как известно, на китах стоит, а тут пузырь какой-то раскрашенный намалеван… Словом, товарищеский ужин получился на славу.

Заметив, что «племяш» Ефима, вытаскивая на ходу кисет, направился на улицу покурить, Агасфер, чуть помедлив, двинулся следом, сделав предостерегающий жест остальной компании.

Усевшись на крыльцо, оба закурили. Агасфер – привычную «манилу», а «племяш» деревенскую самокрутку. Однако курил он ее с явным отвращением, сильно мусоля и бесконечно поправляя раскрывающийся газетный фунтик.

Незаметно усмехнувшись в темноте, Агасфер вытянул из кармана коробку с сигарами:

– Je pense que chtovy et pas habitué à tabac du village cultivés, Monsieur Reunvert. Ne veulent réel Manille?[40]

Уже протянувший к коробке руку, тот сообразил, что вопрос задан ему на французском языке.

– Вы, кажись, цигарку иностранную мне предлагаете, господин профессор? Спасибочки, не откажусь, – собеседник вытянул коричневый цилиндрик, ловко откусил и сплюнул закругленный кончик и закурил. – А почему вы ко мне на иностранном языке обратились?

– Потому, что мало вы похожи на деревенского увальня, господин-товарищ Рейнварт. Бреетесь чисто. Во время таежного перехода я обратил внимание – каждый день, даже без горячей воды, верно? Старая полковая привычка, неизживаемая… Усики свои в идеальном порядке содержите… Сигару привычно прикурили – откуда бы, скажите на милость, деревенским знать, что тонкий кончик удалять надо? Вы ведь офицер, Рейнварт?