Агата Кристи

Однако в ту пору произошел явный перелом в ее сознании, как-то совпавший по времени с желанием начать автобиографию — что было причиной, что следствием, решить нельзя. Ее трактовки взаимоотношений родителей и заброшенных детей принципиально изменились даже в романах, изданных под именем Агаты Кристи. В 1930–1940-е годы она не считала, что сиротство или одиночество ребенка могут привести к серьезным для него последствиям (героини «Спящего убийства», «Пяти поросят» благополучно забывают психическую травму детства), а если последствия все-таки проявляются — виноват сам ребенок («Кривой домишко»). Но в пятидесятые годы ее взгляд становится иным. Трагедии брошенных детей или детей-сирот, детей, одиноких в родном доме, так или иначе становятся центральными в романах «Миссис Макгинти с жизнью рассталась», «Карман, полный ржи», «С помощью зеркал», «Испытание невиновностью», «Зеркало треснуло» и потом всплывают почти во всех последних книгах. И только в одном случае девушка, оставленная легкомысленной матерью, осуждается, но карается и ее мать («Отель „Бертрам“»). Причем почти всегда речь идет о вине матери перед ребенком, а не о вине отца. Потребовались годы — уже и внук ее пошел в школу, — чтобы Агата Кристи дожила до понимания определяющей роли матери в мировоззрении и судьбе ребенка.

И в эти же годы происходит ее переоценка собственного детства. Прежде она подвергала своих родителей резкой критике, она без особых сожалений продала родной Эшфилд в 1940 году. Но теперь она убеждает себя в абсолютной ценности счастливого детства, делает его прибежищем от бед настоящего (например в «Кармане, полном ржи»), И таким начинает ей видеться и собственное прошлое. И год за годом оно становится в ее воспоминаниях все светлее и радостнее. А Эшфилд оказывается средоточием лучших сторон бытия, и его гибель превращается в трагедию. Настолько страшную, что гибель родного дома не описывается даже в романах Мэри Уэстмакотт — тут утешение немыслимо. Но о другом она не могла молчать. И поднявшись до понимания значимости материнства, которую вовремя не сумела понять, она честно постаралась донести свое новое убеждение до читателей, чтобы хотя бы их предостеречь от повторения ошибок, отравивших жизнь ее матери, ее дочери, ей самой. Видимо, чувство вины или, быть может, сознание гуманистической важности заботы о детях было так велико, что она не могла доверить эту проповедь Мэри Уэстмакотт — кто ее прочтет? а Агату Кристи читает весь мир.

6

В 1948 году Мэри Уэстмакотт объявилась в печати в новом обличье, издав роман «Роза и тис». Его эскиз, по признанию писательницы, вынашивался на редкость долго, с самого 1929 года. Но поверить в это признание нелегко, тем более что центральная тема строго одновременна эпохе создания и не могла быть задумана двадцатью годами ранее по сюжетным основаниям. Возможно, все эти годы Агата Кристи обсуждала с задушевной подругой, правильно ли она поступила, отказавшись от спокойного брака с надежным женихом ради безумного приключения с дерзким летчиком? И все эти годы Мэри преданно убеждала ее, что любовь — превыше всего. Но каков бы ни был первоначальный замысел, прошедшие годы смягчили остроту сомнений и сюжет явно претерпел существенные изменения в эту краткую счастливую пору душевного покоя миссис Маллоуэн. Ее беспокоили после войны прежде всего политическая ситуация, приход к власти лейбористов, необратимые перемены в существовании страны, ощутившей последствия победы как пиррову победу. Все эти наболевшие вопросы и стали стержнем романа, хотя их трактовка достаточно предсказуема: автор горько сожалеет о гибели раздавленной чудовищными налогами родовой аристократии; поражение консерваторов объясняет бесчестными и безответственными поступками присосавшихся к партии выскочек из низов. На этом фоне неожидан брошенный вскользь сочувственный отзыв о коммунистах.