Агатангел, или Синдром стерильности

— А разве существует такой образец? В Украине возможна профессиональная журналистика. А профессионализм зависит не от того, на какую аудиторию работает человек — на широкую или камерную. Сейчас уровень профессионализма молодых журналистов очень низкий, поэтому хорошим считается уже тот, кто знает, как пишется «плацкартный вагон» и не перевирает фамилию человека, у которого берет интервью. На Западе уровень профессионализма значительно выше, потому что лучше образование и больше конкуренции. Думаю, у нас тоже скоро будет лучше, по крайней мере, с конкуренцией.

На протяжении всего разговора возле нас стояла девочка с диктофоном и внимательно слушала. Дождавшись паузы, она сказала:

— Извиняюсь, что прерываю, пан Сухой. Я — Леся Пицык, газета «Подробности», тираж 100 000. Скажите, пожалуйста, куда вы ездите отдыхать?

— Ну, вот, пожалуйста, — улыбнулся мне Василий Мокрый и ответил Лесе Пицык: — Я не езжу отдыхать уже десять лет, потому что у меня много работы. Женат, двое детей, жена — Лев по гороскопу. Я — Рак. Любимое блюдо — фондю с шампиньонами. Рекомендую объяснить вашим читателям, что это такое. На телевидении работаю 15 лет, до этого был профессором химии в Московском университете. По происхождению — поляк. Живу в Украине более 30 лет. Свободно говорю на двенадцати языках, перечислять не буду, так как названия большинства из них, как правило, печатают с ошибками. Люблю импрессионистскую живопись, посмотрите в словаре и не путайте с экспрессионистской, в свободное время занимаюсь фотографией и кулинарией. Есть еще какие-то вопросы?

— Скажите, — Леся не проявляла никаких признаков растерянности, — а «фондю» пишется через «а» или через «о» и в каком словаре все это искать?

— Спросите у вашего редактора, — ответил телеведущий.

Девочка обиженно отошла.

— Вместо таких журналистов на пресс-конференции можно присылать факсы с анкетными вопросами, — возмутилась я.

— Да, но радуйтесь, что Вы не на ее месте. Работали бы Вы в таком издании, задавали бы точно такие же вопросы. А если Ваша газета напечатает все, о чем мы здесь говорили, я очень удивлюсь. В столичных медиа это невозможно.

— Не кажется ли Вам, что уровень журналистов, как и общий уровень образованности в обществе, резко снизился в последние годы?

— Эта проблема всегда была и всегда будет. Я не люблю пессимистических прогнозов.

Я вспомнила, как однажды учительницу украинской литературы заменяла учительница русской — Эвелина Степановна, которая запрещала нам произносить ее отчество по-украински, считая, что это «отдает деревенщиной». Темой урока было творчество Леси Украинки, и я до сих пор помню, как Эвелина Степановна, медленно передвигаясь между рядами, бормотала странные слова, для нас звучащие примерно так: «Наибольшим, это самое, перемуществом ее поэзии щитается трагизм женского участия». А когда отличник Костик Гриценко без всякой задней мысли переспросил: «Участия в чем, простите пожалуйста?», учительница поставила ему двойку. Эвелина Степановна была женой начальника районо, поэтому никто не решался с ней спорить, а уж тем более сомневаться в ее профпригодности. Василий Мокрый прав, эта проблема существовала всегда. И не только в журналистике.

«Пятый труп неизвестного»

Под такими заголовками вышли три самые популярные газеты нашего города — «Подробности», «Документы и аргументы», «Аргументы и подробности» — через двадцать три дня после исчезновения мистера Арнольда. Все они рассказывали об изуродованном трупе полноватого мужчины средних лет, найденном ночью на помойке возле одной из новостроек. На теле не обнаружено никаких документов, а отрезанная голова исчезла. «Ведется работа по установлению личности потерпевшего, — писали газеты. — Существует предположение, что в городе появился серийный убийца».

Что делать, когда за тобой следят

Это ощущение пришло ко мне давно. Еще до того, как в моей жизни появился Агатангел, или, может, уже после? Не помню. Но в любом случае очень давно. Агатангела я обычно ношу с собой. В редакции он никому не мешает, а иногда и помогает избавиться от особенно навязчивых пенсионерок, требующих «напечатать опровержение». В таких случаях Агатангелу достаточно выскочить на письменный стол главного редактора, элегантно почесать за ухом своим эффектным хвостиком — и бабку как ветром сдувает. С тех пор, как Агатангел поселился у меня на плече, мой рейтинг в среде тинейджеров нашего района серьезно вырос. Все они теперь уважительно здороваются со мной и чаще, чем раньше, покупают «КРИС-2». Не знаю, что именно их там интересует, возможно, рубрика Олежки Травянистого.