Агатангел, или Синдром стерильности

— Премьера «Ромео и Джульетты» в львовском оперном театре, — это все, что из меня удалось выдавить взгляду пана Незабудко.

— Памятник Шевченко разрушается, — сказал пан Маргаритко, чтобы прервать гнетущую паузу.

— Сюрпризы — просто «жопусик», как писал наш польский коллега Витольд Гомбрович. Пан Айвазовски, а у вас что? — Главный редактор был явно не удовлетворен результатами нашей работы.

— Я вот что подумал — проблемы с отключениями электроэнергии. Провести подсчеты мощности сети и вычислить потенциальную вероятность таких отключений, а потом сравнить с реальной статистикой. Наверняка цифры будут расходиться.

— Это интересно, — сдержанно отметил пан Незабудко. — Но газета без скандала — все равно что хлеб без сала. Заплесневеет в киосках. Нужно искать сенсацию. А что у нас в портфеле? — спросил он у пана Фиалко. Тот молча подал стопку бумаг.

— Что, только пенсионерские откровения остались? — недовольно просмотрел листки Незабудко. — Надо бы выплатить гонорары внештатникам. Хоть за месяц. Вот на этом вот мы долго не протянем. «Женщина — как газ. Она сразу же заполняет собой весь рюкзак», — процитировал пан Незабудко и отдал пану Фиалко письма читателей, заканчивая совещание. — Конгениально! Собираемся в шесть.

Все расползлись к своим компьютерам в поисках сенсаций. Дождливая погода усиливала и без того сонное настроение, и казалось, в мире не только не происходит ничего интересного — не происходит ничего вообще. День пролетел незаметно, и к шести мне удалось просмотреть несколько сайтов по культуре и искусству, найти новые ссылки на фотографии кинозвезд, обменяться «мейлами» с друзьями, перечитать украинскую и зарубежную прессу, но сенсацией нигде даже и не пахло. Несколько российских газет писали об отключении электроэнергии и приводили статистику повреждений высоковольтных линий вместе с комментариями компетентных лиц, львовские газеты упоминали о премьере оперы, поляки беспокоились о судьбе своей страны после смерти Папы, немцы рассматривали демографическую ситуацию и приходили к неутешительным для будущих поколений выводам. Я законспектировала этот более чем скромный перечень тем, заранее представляя взгляд пана Незабудко и его лаконичную реакцию.

«Говно», — наверняка скажет он. И будет прав. А что делать, если сенсаций нет?

Без пяти шесть в редакцию ворвалась Снежана Терпужко.

— Убийство! Кошмар! Только что! Директор фирмы «Утро» Степан Коломыйко. Незнакомец подошел вплотную и выстрелил в упор. Рядом никого не было. Сейчас уточняют подробности.

— Ура! — дружно закричали все, и пан Незабудко высунулся из кабинета. — Убийство!

— Ну наконец, — немногословно отреагировал он. — Только смотрите, фамилию не перепутайте.

Фамилию все-таки перепутали. Но выяснилось это только назавтра, когда мы на совете обсуждали номер. В городе был ажиотаж, люди выхватывали газету друг у друга. Пан Незабудко угощал всех коньяком. Несмотря на то, что на часах было всего лишь десять утра, никто не отказывался.

Тут в двери тихонько постучали.

— Заходите, наливаем, — крикнул пан Незабудко.

— Добрый день, спасибо, я не пью, — сказал вошедший, и все резко замолчали. Перед нами стоял человек, чья фотография красовалась на первой странице в траурной рамке. Степан Коломыйко, директор фирмы «Утро». Оказалось, убили не его, а директора соседней фирмы под названием «Рассвет», пана Андрия Ромейко.

— Понимаете, мы маргарином торгуем, а они — маслом. Нас часто путают. Но чтобы так…

— Ничего, скандалы привлекают внимание к газете, — оптимистично подвел итог пан Незабудко. — Налажали — извинимся. Хорошо, что человек попался вежливый, не скандалил. Кто принес непроверенную информацию?

Все, кроме Снежаны, тихонько выскользнули из кабинета, и каждый вздохнул с облегчением. Неблагодарная это все-таки роль — приносить сенсации.

Что означает фраза «Homo homini lupus est»

Многие мои знакомые полагают, что «КРИСу-2» удалось свести воедино два совершенно разных издания. «Антисуржик от Франека» напоминает им КРОСовский «Словарик украинской брани», дискуссии вокруг галицкого сепаратизма и статьи культурной направленности также вызывают ностальгические воспоминания о легендарном еженедельнике, мои знакомые считают эти материалы интересными и тематически разнообразными, а криминальная хроника, оперативные новости и спорт, по их мнению, «слишком популистские» и «не отвечают интеллектуальному уровню» издания, поэтому мои знакомые не читают эти разделы. Киоскеры, с которыми часто общаются сотрудники отдела сбыта, наоборот, находят, что материалы Снежаны Терпужко и спортивная страница — единственное, что в «КРИСе-2» можно почитать, все остальное — какой-то непонятный бред, поэтому сами киоскеры и «постоянные клиенты», как они называют наиболее многочисленную группу читателей, предпочитают другие издания, где «для людей пишут».