Агдика

– Чертежи наши сохранились ли от старого времени, чтобы новые не делать? – спросил Федор Титов.

– Это вряд ли, тут много чего было, я сам из Тотьмы надолго отлучался не единожды, хозяйством жена моя заправляла, Матрена Ивановна – отвечал Василий Черепанов, – куда бумаги подевались, ума не приложу. Но думаю, что с с великим радением вы это сделаете сызнова и на Рождество я вас буду ждать для подписания контракта.

– Батя, у нас больше месяца, успеем, – подбодрил отца Максим.

– Вот и славно, а сейчас, господа, приглашаю испить чаю, из самого Китаю привезен, чудесно пахнет, – предложил Черепанов.

Они прошли в горницу, уселись на лавки за стол. Черепанов что-то крикнул сенной девке, та убежала и через недолгое время вернулась с моложавой купчихой одетой по обычаю в дорогой штофный сарафан и парчовую коротену.

– Поднеси чарку гостям, – приказал Василий Черепанов, – поймал восхищенные взгляды строителей и добавил, – прошу любить и жаловать, это жена моя, Матрена свет Ивановна.

Купчиха по обычаю того времени поднесла Федору Титову чарку вина, поклонилась и вышла, зацепив взглядом Максимку. Красивый парень ей сразу понравился.

Матрена Ивановна была много моложе своего мужа, их единственный сын, Степка, названный в честь любимого брата, только что разменял второй десяток лет своей жизни, бегал с товарищами, играл и не знал никаких житейский трудов, как и положено сыну и наследнику состоятельных родителей.

Стороны пили чай с сахаром и чинно говорили о погоде и видах на урожай в будущем 1780 году.

Черепанов на это раз слово сдержал, 9 января контракт на постройку церкви был подписан. Большую по тем временам сумму в восемьсот рублей надлежало выплачивать строителям частями по завершению одних работ и закупки материалов для следующих. Окончательный расчет Черепанов давал через три года. Это было как раз достаточно, чтобы возвести стены и купол каменного храма.

После того памятного чаепития Титовы решили прогуляться по Тотьме. Каменного строительства было много, работали артели из Сольвычегодска и Устюга. Теперь настала очередь и Титовых. Федор очень хотел сделать так, чтобы о его храме заговорили. Место на Зелене – одно из лучших в городе, хотя и с краю. Вся торговля идет по реке, никто мимо не пройдет, не проедет, а посмотрят, залюбуются.

Перед отъездом они решили заглянуть в Спасо-Суморин монастырь, поставить святому Феодосию свечку и сделать вклад за успех большого дела. Их путь проходил по дороге мимо начатого строительства большого храма, которое вели на свои средства тотемские купцы Пановы.

Стены только еще поднимались, но размеры церкви уже впечатляли. И тут Федор увидел то, что увидеть никак не предполагал. Между окнами первого и второго этажей были выложены клейма по его рисунку с денги 1735 года.

«Не может быть! – Федор навострил глаза. – Точно, они!»

Обида горьким зельем разлилась по телу.

«Как же так получилось, неужели его опередили, а может быть какой-то лиходей украл у Черепанова рисунок клейма и продал его купцам Пановым?» Ответа Титов так и не узнал. Подумав, он решил, раз Василий Черепанов рисунок одобрил, то так тому и быть, строить надлежит по старым чертежам, и пусть на соседних церквях будут клейма похожие, все одно выглядеть будет по иному, сделал выверт в другую сторону и, пожалуйста, другой рисунок.

В 1780 г. в Тотьме строили две разные церкви с подозрительно похожими клеймами между окон, что было для купецкого гонора весьма чувствительно. Горожане недоумевало. Купцы Пановы молчали, а Василию Черепанову было не до украшений храмовых стен. Он тяжело болел весьма тяготился заботами о строительстве, часто поручая дела своей жене Матрене Ивановне.

Кирпич для строительства храма

Максим Титов шел по Тотьме в сторону торговой площади. Отец наказал ему прицениться насчет кирпича и особенно поглядеть, нет ли в продаже у кого узорных подпятных кирпичей. Строительство стен было в самом разгаре и крестьянишки, поставлявшие кирпичи, не справлялись с подвозкой материала. Подпятный кирпич в строительстве играл особую роль, из него выкладывали украшения стен – клейма. Мастера заранее делали несколько разновидностей фигурных плинф[4], из которых потом и выкладывали разные клейма. Формы для такого кирпича делали по-особому: глину в них наминали пяткой ноги, отчего изделие именовали подпятным.

Сольвычегодские мастера не признавали лепнину, как нечто недолговечное, они выкладывали узор как часть стены. В нужных местах крайний кирпич клали особой формы размера, чтобы выступал наружу. Следующий ряд навсегда вжимал его в стену. Дальше помещали следующий подпятный кирпич, так получался узор. Клейма Федор Титов делал самолично, понимал, что в них половина красоты будущего храма.

Среда в Тотьме – торговый день. Крестьяне из разных мест привозят на рынок свои товары: кто горшки, кто железные изделия, кто тканую сукманину и пестрядь. Для удобства у каждого свой ряд. Кирпичных дел мастера стоят рядом с гончарами, сходная работа, только грубее и тяжелее.