Липкий сахарный снег на каждой ветке создавал ощущение зимней сказки. Воздух стал настолько густым и влажным, что впитал практически все уличные звуки, кроме отдалённого гула машин, постоянного и привычного в большом городе. Сырая, плотная темнота выдавила из фонарей капли сока, который не растёкся по небу, как летом, а спрятался в своём уголке, больше обозначая своё присутствие, чем что-то освещая. Гриз свернулась меховым клубком на подоконнике в спальне – воплощение умиротворения и уюта, которые она непостижимым образом транслировала в пространство. Это – её суперспособность. Казалось бы, такая мелочь, но двуногим подобное не надо. Стрелки часов нарезали ночь, как праздничный пирог, красующийся на парадном блюде. Время не скользило торопливыми незаметными секундами, а укладывалось аккуратными толстыми ломтями в сутки, как будто зная, что начались рождественские каникулы и спешить теперь некуда.
Абсолютно обессиленные, они лежали в постели. Чудо сунуло руки за голову, и лёгкая удовлетворённая улыбка блуждала в уголках его губ.
– Как тебе сейчас кажется: есть какой-то смысл в агендерности? – лениво спросило оно.
Пламя молча прижалось к нему и положило руку на прохладный плоский живот. Оно не знало ответа.
2020.