Агент 013

Димон ткнул пальцем в экран.

– Видишь вон там, в самом углу, цифры?

– Их практически невозможно различить, – пожаловалась я.

– Глазом нет, но есть хитрые уловки, позволяющие увеличить номер, – довольно сказал хакер, – и станет ясно: это снимок из материалов по делу Русланова, Cvincer снабдил его подписью. «Владимир Русланов и Тамара Куклина в день своего бракосочетания. После скромного обеда они отправятся на квартиру к Тамаре Владимировне, где проживут счастливо несколько лет. Тамара Куклина и не подозревала, что выскочила замуж за педофила, который превратит ее дом в место мучений и смерти детей».

– Черт побери, как фото очутилось в жадных руках Cvincerа! – подскочила я.

– А как у Алевтины оказалась «ручка» Харитонова – Сяо Цзы? – ответил Коробок. – Кто-то спер снимок!

Глава 32

Когда я вошла в квартиру Матрены Бурмакиной, она откровенно испугалась и быстро сказала:

– Ну что еще вам надо? Я тороплюсь к врачу, нужно анализы сдать.

– Давайте подвезу вас к поликлинике, – любезно предложила я, – а по дороге пощебечем.

– Пощебечем? – повторила Мотя.

– Поговорим, – кивнула я, – есть интересная тема: Владимир Русланов.

Матрена шарахнулась в сторону, уперлась в стену и спросила:

– А вы откуда об этом знаете?

– Нет ничего тайного, что не станет явным, – процитировала я, – правда всегда вынырнет наружу. Предлагаю вам рассказать подробности о покупателе квартиры.

Бурмакина втянула голову в плечи.

– Видите, в каких условиях я живу? Не первый год страдаю! Мой бывший оккупировал туалет, съезжать не собирается, да и некуда ему деваться. Вот так и мучаемся. Мой второй муж хороший человек, он с первым не ругается, но, простите, сортир всем нужен. И тут…

– Уважаемая Матрена Филипповна, – остановила я Бурмакину, – никто вас не осуждает за желание жить в нормальных условиях. Вы ничего плохого не совершили, просто рассказали покупателю про Русланова, да?

Мотя разрыдалась. Смахивая с лица слезы, она одновременно кивала в сторону двери, ведущей в санузел, и повторяла:

– У Пашки есть халабуда на шести сотках, он туда на лето переселяется, а сортир запирает. Леонид тоже на июнь, июль, август в деревню подается, к сестре. Господи, я одна остаюсь и молюсь, чтобы сентябрь не наступал. Как они мне оба надоели! Что бывший, что нынешний! Хочешь, расскажу, как вышло, что они оба тут на крохотных метрах прописались?

– Нет, – я решительно пресекла желание Матрены поведать о своей личной жизни, – давайте сразу о покупателе.

Бурмакина всхлипнула.

– У Леонида внук есть, Костик, хороший мальчик, он мне не кровная родня, но бабушкой считает, навещает и жалеет. Это Костя придумал объявление в Интернете разместить…

Я устроилась на жесткой табуретке и незаметно включила в кармане диктофон.

Костя купил бабушке простой мобильный телефон, и Матрена стала ждать звонков от покупателей. Только никто не спешил с предложениями. Бурмакина приуныла, но Костя не терял надежду, он обратился в пару риелторских агентств, давал объявления в бесплатных газетах, и в конце концов к Моте приехал Осип Кошмаров.

Сначала он ходил вокруг да около, но потом задал прямой вопрос: «Вы всю жизнь провели в тесном соседстве с Куклиной, помните Владимира Русланова, ее супруга?»

Матрена Филипповна, знавшая правду и клятвенно пообещавшая Тамаре Владимировне никогда и никому о ней не рассказывать, воскликнула: «Нет! Не было такого! Тамарка никогда не выходила замуж. Вранье». «Жаль, – вздохнул Осип, – на вашу площадь есть покупатель, но она его интересует лишь в связи с Руслановым. Не упустите уникальный шанс, он вам единственный раз в жизни представился. Не схватите удачу за хвост, и все. Любителей жить в хоромах Русланова больше не найдется, люди боятся квартир с такой историей». «Кто ж им правду откроет!» – опрометчиво возразила Мотя.

Кошмаров засмеялся: «Ну я же узнал! Короче, если есть какие-то доказательства проживания здесь Русланова, покажите их мне. Все сведения из домовой книги и паспортного стола изъяла милиция, поэтому мой клиент испытывает обоснованные сомнения. Но если он поймет, что Русланов здесь и впрямь жил, вы переберетесь в Куркино, бывшему мужу предоставят однушку, ну и Куклину перевезут в наилучшие условия». И Матрена дрогнула.

У Бурмакиной сохранился фотоальбом.

– Снимки Русланова! – подпрыгнула я. – Вы их не уничтожили! Неужели Куклина не просила сжечь или порвать все, что напоминало о педофиле?

Матрена надулась.

– Хитрая больно. Сама-то прошлым дорожит, из квартиры съезжать по причине воспоминаний о родителях отказывается. Очень Тамара странная, я бы от страха с ума сошла, сон потеряла, об убитых детях все время думала, а с нее как с гуся вода, твердит: «Не было у меня мужа! Неправда! Я никогда не расписывалась! Зато у меня были замечательные бабушка, дедушка, папа и мама».