Агент

А я ещё гадал, чего это он без дротовика сюда прётся. Вот, раскудрить его в нюх, и выяснил теперь! Этот гад наставил в нашу сторону «Громобой». И доведись ему пальнуть из этого монстра, всё, пиши пропало — секретность нашей операции развеется, как дым.

Теперь ждать первого выстрела от Холмова не имело смысла. Ближе уже никто не подойдёт, а из укорота целиться по залёгшему вдалеке противнику – та ещё перспективка. Это даже не по идущему в рост человеку пулять. И не факт, что инспектор в качестве первой мишени именно командира выберет. Скорее всего будет в ближайшего к нему бойца целить.

Я уложил цевьё дротовика на рельсу. Так понадёжнее будет. Навёл прицел на командира. Точнее, на фуражку-бескозырку, едва возвышавшуюся над укрытием. Прицелился в кругляш кокарды и затаил дыхание. Немного подумал и перевёл прицел чуть выше. Дротик ведь не пуля, даже на таком расстоянии его вниз увести может.

На спусковой крючок старался нажимать с предельной нежностью. Выстрел.

Чёрт! Видать, дёрнул-таки стволом! Выпущенный мной снаряд звонко брямкнул об рельсу прямо перед носом командира. Тот машинально пригнулся, но уже через миг вновь приподнял голову, стараясь понять, откуда по нему стреляют.

И тут щёлкнул дротовик деда Егора.

Фуражку с головы командира как ветром сдуло, да и сам он, дёрнув головой, пропал из поля зрения. Но, что хуже, успел нажать на спуск «Громобоя». Пальнул в никуда, согнав лишь со стальных ферм над нашими головами стайку мелких быстрокрылых птах. Но грохот выстрела, резанув по ушам, однозначно всполошил всю округу.

Да и в колесо передо мной прилетел чей-то ответный выстрел, а потом и второй дротик просвистел совсем рядом с ухом. Бойцы охраны открыли по нам огонь. И слава богу, сосредоточили его на мне, а не на деде Егоре. Потому и вышло у него завалить ещё одного стрелка.

Холмов тоже пускал дротики один за другим, только и успевая менять да перезаряжать укороты, но результативностью похвастать пока не мог. Как и я. Стрелять ведь приходилось поспешно, почти не целясь, просто в направлении противника, ведущего по нам, как ни странно, довольно плотный огонь.

Впрочем, вскоре наш боевой дед увеличил свой гандикап очередным метким выстрелом, и против нас осталось всего двое охранников. Да и те решили поберечься, прекратив бесполезную стрельбу и получше прильнув к земле.

Понятное дело, почему. Из здания охраны уже выскакивало подкрепление, причём в достаточно немалом количестве. Такую толпу нам втроём с этих позиций не удержать.

— Ваше благородие, отходите, — дед Егор тоже оценил изменившуюся не в нашу пользу ситуацию, — я прикрою покамест.

— Хорошо, — я попятился, встав на четвереньки, — только подожди, не уходи, пока я их сверху из поезда не прижучу. Шарап Володович, отходим.

Мы шустро выбрались из-под поезда и забрались по лесенке в первый вагон. Теперь можно было пользоваться пулемётами без стеснения.

— Я начну первым, — с трудом углядев сквозь щель амбразуры бегущих к нам врагов, я дёрнул рычажок затвора и упёрся плечом в приклад. — Вы пока не стреляйте, подождите. Вступите, когда я перезаряжаться стану.

Задёргавшийся от выстрелов пулемёт, не будь намертво прикреплён к стене, наверняка выскочил бы у меня из рук. Да и грохот поднялся такой, что хоть уши затыкай. Пустое пространство этой бронированной консервной банки работало, как мощный резонатор.

А вот толку от выпущенной мною очереди было совсем чуть — все пули прошли сильно выше голов наступающих. Разве что целеустремлённость спешивших к нам охранников несколько снизилась, как и скорость их бега.

Что ж, будем считать это предупредительными выстрелами. И, раз не предусмотрен на оружии дульный компенсатор, а отдача весьма ощутима несмотря на довольно жёсткую фиксацию, целиться начнём пониже.

Переборщил. Вторая очередь взметнула фонтанчики щебня в паре метров перед самыми шустрыми охранниками. Некоторым правда прилетело осколками камней, ещё больше поумерив пыл, но, увы, не остановив полностью наступление.

Будь рядом орк, наверняка бы решил, что я специально мажу, проявляя необоснованную мягкосердечность к противнику. Возможно, и Холмов так подумал. Я кстати, и сам слышал, что большинство из новобранцев обычно лупят в белый свет, как в копеечку, будучи неготовыми убивать и боясь стрелять во врага прицельно. Но в моём случае причина была в ином — к оружию просто нужно было приноровиться, как и к способу прицеливания через грёбаную узкую щель.

Лишь четвёртая очередь оказалась наиболее удачной, зацепив пару рухнувших тут же на землю бойцов и заставив залечь большинство остальных их товарищей.

Некоторые, самые смелые, продолжили бег. Я прицелился, но следующая очередь оборвалась на третьем патроне.

— Всё, пустой, — обернулся я к Холмову. — Теперь вы.

Позади инспектора обнаружил деда Егора, уже поднявшегося к нам на борт и теперь опасливо примеряющегося к ещё одному пулемёту.

— Вот это сила, — глянул на меня старик, довольно щурясь и забавно топыря нижнюю губу. — Нам бы такую тогда, на Саблинском перевале, уж мы бы...