Агент Абвера

— Следуй за мной, — приказал фельдфебель.

Оставив кабинет начальника, оба вышли на крыльцо, где прогуливался часовой, спустились по ступеням и пошагали в направлении щитовых домов, окрашенных в зеленый цвет. Остановились у крайнего.

— Заходи, — открыл Юргенс входную дверь тамбура.

Внутри было тепло. Юргенс щелкнул выключателем, три лампы в жестяных абажурах под потолком осветили просторное, с крашеным полом и стенами помещение. Справа имелось несколько больших окон, слева тянулись отсеки с дверными проемами.

— Жить будешь в этом, — проскрипел фельдфебель начищенными сапогами в последний отсек. Там стояли двухярусные солдатские койки со свернутыми матрацами, между ними — тумбочки, впереди — табуретки.

В течение следующих суток особая группа была сформирована, в нее вошли девять человек. Пятеро в прошлом офицеры РККА от лейтенанта до капитана, остальные — бывшие сержанты. Кроме Демьянова семеро уже обучались здесь и были отобраны из других групп, последний вернулся из отпуска в Берлин после выполнения задания. Этот последний имел псевдоним Скиф, медаль «За храбрость»[66], раньше принимал участие в карательных операциях, он и был назначен старшим. Все вели себя отчужденно, близко не сходились, в отношениях сквозило недоверие.

Собранные здесь понимали, что они предатели. Они ненавидели советский строй и желали выслужиться перед новой властью, готовые на новые, самые тяжкие преступления, которые предстояло совершить.

Занятия начались сразу же и включали в себя освоение методов сбора разведывательной информации, её оценку и последующий анализ; изучение структуры РККА, её организацию и штабную деятельность; основы топографии, ориентацию с компасом и картой на местности, стрелковую подготовку, а также рукопашный бой.

Помимо названного серьёзное внимание уделялось изучению рации, умению работать на ключе, правилам радиообмена и шифровального дела. Вывозили курсантов и на немецкий военный аэродром в десятке километрах от объекта, где каждый совершил по учебному прыжку с парашютом.

Начинались занятия в семь утра, после утренней физзарядки и завтрака, длились с перерывами на обед и ужин до двадцати одного часа. В двадцать два, после вечерней поверки зажигалось ночное освещение и следовал отбой.

Все инструкторы, за исключением майора Воронцова, читавшего курс лекций по структуре и штабной деятельности РККА, были немцы — в разной степени владеющие русским языком и по-разному относившиеся к курсантам.

Инструктор по боевой подготовке лейтенант Кляйн, подтянутый блондин, не скрывал к подопечным своего презрения, считая низшей расой и недоумками; толстяк гауптман Охман, преподававший радиодело был всегда ровен и спокоен; обер-лейтенант Зайдель, обучавший методам сбора информации, отличался вкрадчивостью и любопытством к «исходному материалу».

Воронцов же, лет пятидесяти сухой и подвижный, был, судя по всему, в прошлом царским офицером и носил на мундире кроме Железного креста 2 степени знак выпускника академии русского Генерального штаба. В отношениях с курсантами отличался доброжелательностью, а порой даже впадал в ностальгию, вспоминая императора Николая и былое величие России.

С первых же дней обучения Демьянов проявил недюжинные способности в освоении рации и практических занятий на ней, в кодировке радиограмм и их дешифровке. Хорошо усваивал он и прочие дисциплины, кроме стрельбы и ориентировки на местности. Так требовала инструкция Лубянки.

При прочих равных Абвер отдавал предпочтение агентам, успешно осваивавшим радиосвязь как средство доставки нужной информации.

Серьезное внимание в школе уделялось и идеологической работе с курсантами. Ею занимался некий доктор Циммерман. Внешности был неприметной, щуплый, в очках и всегда в гражданском костюме с золотым партийным значком НСДАП[67] на лацкане пиджака. Каждое воскресенье, считавшееся выходным, после завтрака он устраивал в клубе просмотры кинороликов «Die Deutsche Wochenschau» (Немецкое еженедельное обозрение) о положении на фронтах и решающих победах третьего Рейха на земле, воде и воздухе над русскими, англичанами и американцами. Германские «люфтваффе» сметали бомбовыми ударами с лица земли советские города, танковая армия Роммеля успешно развивала наступление в Северной Африке, славные «кригсмарине» топили флот союзников на морском театре. Все это сопровождалось бравурной музыкой и восторженными комментариями за кадром, призванными возбуждать у зрителей патриотические настроения.

Помимо названного, доктор Циммерман организовывал выезды курсантов в одно из подразделений минского гестапо[68], где демонстрировалась практика ведения допросов, а еще на места проведения казней. Этим достигалось две цели — возбуждалась ненависть к врагам Рейха и демонстрировалась неотвратимость возмездия в случае измены.

На одном таком выезде Циммерман предложил курсантам поучаствовать в акции, и курсант Лютый хладнокровно выбил табуретку из-под ног приговоренного к виселице партизана. Остальные, в том числе Демьянов, беспристрастно за этим наблюдали.