Агент Их Величеств, Часть первая (СИ)

«Как раз наоборот. Просто я уже и не думал, что вы, Фигаро, приучите свой разум хотя бы к толике скептицизма. Всё правильно. Муниципалитет по какой-то причине мог вдруг решить, что лучше всего под новые захоронения подойдёт другой участок – вот вам простое, а, главное, не требующее разгадывания никаких тайн объяснение... Стоп-стоп! Я не сказал, что вам прямо сейчас нужно отправиться на поиски этого самого нового участка. Достаточно просто найти нужные бумаги в городском архиве. Хотя, скорее, это всё есть в Своде городского учёта. Вы сегодня как раз встречаетесь с замом городского головы, так попросите у него эти чёртовы бумаги, да и дело с концом»

«Логично. Тем более что уже почти половина шестого. Где там нам нужно было встретиться..?»

«Крючок и кружка» полностью соответствовали своему названию: это был то ли магазин рыбы и рыбацких снастей, совмещённый с пивной, то ли пивная, совмещённая с рыбацким магазином. За длинной стойкой сверкал ряд кранов, из которых в стеклянные кружки хлестало душистое пенное пиво, запах которого следователь учуял за добрую сотню шагов, под полотком, подвешенные за хвосты болтались гроздья сушёной рыбы, а чуть левее, под тем же деревянным навесом, продавались удочки, катушки, блёсны, волблеры, живая наживка, подсаки, и всё остальное, что только могло понадобиться уважающему себя рыбку.

Рядом, прямо посреди дороги (хотя здесь, почти рядом с озером, никакой дороги уже не было; она превращалась в широкую песчаную косу, веером расходящуюся в стороны) стоял старенький моторваген «Жаклин Мерседес S-002», похожий на лёгкую пролетку, чересчур хрупкую и элегантную, чтобы выдержать ужас дорог Королевства, и посему должным образом переоборудованную: широкие колёса с шипованными протекторами, укреплённый кузов, полностью переделанная система рессор, мощный фаркоп и механическая лебёдка на носу.

Хонти был уже здесь: стоял, облокотившись на стойку, и о чём-то болтал с продавцом снастей. Одет заместитель городского головы был точно так же, как и утром, только его шапка, утыканная блеснами и попплерами куда-то исчезла, и теперь на плечи Хонти падал целый каскад огненно-рыжих волос.

Завидев Фигаро первый зам подскочил, точно в зад его ужалила оса, и огромными прыжками понёсся к следователю, загребая песок своими чудовищными сапогами.

- Фигаро! Фигаро! А я знал, что вы раньше приедете! Вот как чувствовал! Пиво и удочки уже в багажнике... Вы что, так в этом костюме к озеру и собираетесь?! Да вы с ума сбрендили, ей-же ей! Так, давайте не будет делать нервы, всё под полным контролем со стороны городской администрации! Пиф! Пи-и-и-и-иф! Подбери-ка вот этому джентльмену безрукавку, шорты и панаму. А, и шлёпанцы, а то куда он в туфлях? Да ещё и в лакированных?!..

Фигаро был полностью, абсолютно и безусловно счастлив.

Он умудрился сжечь себе нос, лоб, щёки, шею и основательно подпалить руки; здесь, у озера, да ещё и на закате это было как раз плюнуть. К тому же он стал счастливым обладателем безрукавки совершенно дикой расцветки, словно на белую ткань кто-то пролил все существующие в мире краски, да так и оставил подсыхать аляповатыми цветными лужами. Зато шорты цвета хаки сидели на следователе как влитые, панама не давала солнцу раскалить лысеющую макушку добела, а шлёпанцы... ну, они оказались просто шлёпанцами: подошва из пробки и пара шлеек через пальцы. В любом случае, Хонти был прав: удить рыбу в таком облачении было куда удобнее, чем в городском костюме (Фигаро вообще не мог понять, чем он думал, когда отправлялся на озеро одетый как столичный фабрикант).

Поначалу дело не клеилось: солнце уже почти коснулось воды, а следователь с первым замом к этому времени успели поймать всего-то по пятку небольших окуньков (и то хлеб, если говорить начистоту), но Фигаро изначально нацелился на добычу иного рода: усатого сома, щуку – зубастый карасиный ужас, или, на худой конец, мордатого толстолоба.

Вот только ни щуки, ни сомы на Фигаро с Хонти, похоже, не нацеливались, а, напротив: паскудно и бессовестно игнорировали рыбаков, занимаясь своими рыбьими делами и совершенно не обращая внимания ни на зачарованные воблеры первого зама, ни на червяков следователя (Фигаро в отношении наживки оставался традиционалистом).

И лишь только на закате, когда взъерошенный солнечный шар, устав от собственного жара, наконец, осторожно коснулся животом гор на горизонте...

- Тяни-и-и-и-и!.. Да не туда! Да не так сильно! Леска лопнет!

- Ничего, сдюжит! – Фигаро, высунув от усердия язык, вываживал рыбу, которая, судя по тому, как изогнулось дорогое немецкое удилище, была явно побольше карася. – А вы чего стоите?! Готовьте подсак! Вон она, дура, уже почти у самого берега плещется! Ну, если сорвётся! Ну, не дай Святый Эфир! Я эту скотину молниями! Динамитом! Гранатами-и-и!!

Но улыбка удачи на этот раз таки не превратилась в ехидную ухмылку: потихоньку, полегоньку, следователь и первый зам вытащили рыбу на берег.