— Да, — он не понимал. Я
Тем не менее, успокаивающее присутствие Габриэля помогло мне почувствовать себя лучше. Он сидел так близко, что я видела щетину на его подбородке, и он пах изумительно. Его грустные глаза притягивали меня. Что бы он сделал, если бы я забралась к нему на колени и начала целовать, ощутила биение его сердца под своей ладонью?
— Это ужасный кошмар, Кассандра.
— Я всегда вижу мою маму, мёртвую в конце. Я всегда слышу её предсмертный хрип.
— В моих снах я всегда действую быстро и спасаю её, — он посмотрел в окно. — Кошмар начинается, когда я просыпаюсь.
Глава 7
Утром я стояла перед раковиной в ванной и чистила зубы. Я оделась в обычные чёрные джинсы и небесно-голубую футболку. Молочный утренний свет отражался от зеркала, освещая мои розовые волосы.
И всё же казалось, будто что-то не так, и волоски на моей шее сзади встали дыбом. Я сплюнула в раковину и сполоснула зубную щётку. Вновь посмотрев на себя в зеркало, я осознала, в чём проблема.
Я не могла почувствовать отражение.
Нервозность подкралась к моему сердцу, когда я попыталась нащупать отражение и соединиться с ним. Ничего. Что случилось с моей магией?
Я бросилась в спальню, где на стене висело большое зеркало. Его отражение я с легкостью почувствовала.
Ладно, то есть, с зеркалом в ванной что-то не так. Я вернулась к нему. К моему облегчению, в этот раз я вновь сумела его почувствовать. Может, это какой-то магический сбой. Я схватила свою косметичку и нанесла на лицо тонирующий увлажняющий крем, затем немного блестящих румян. Пока я стояла перед зеркалом, присутствие отражения вновь исчезло.
Нахмурившись, я прикоснулась к стеклу, пытаясь понять, что не так. К моему ужасу, от прикосновения кончики моих пальцев пронзило болью. Я быстро отдёрнула руку, пристально всматриваясь в зеркало.
Отражение дрогнуло, и не я на него влияла.
Зеркало на моих глазах потемнело, начиная с верхнего левого угла и растекаясь во все стороны, как лужа чернил. Оно отражало другую, тёмную комнату — голые стены, почти нет освещения. Когда проступил центр отражения, становясь видимым, моё дыхание перехватило.
Скарлетт сидела в тускло освещённой комнате. Она была привязана к стулу, руки заведены за спину, во рту кляп. Красная рана рассекала её лоб, под глазом темнел пурпурный синяк. Рубашка запачкалась кровью. Я попыталась потянуться в отражение, но я его не контролировала. Оно не подчинялось моим командам. И я не могла туда прыгнуть.
Ярость бушевала в моём нутре, и я испытывала неудержимое желание навредить тому, кто это сделал.
Изображение ушло так же быстро, как и появилось. Несколько секунд я смотрела на собственное полное ужаса лицо, затем в верхней части зеркала проступили тёмно-красные пятна, постепенно формирующие буквы. Слова, написанные кровью, пятнали зеркало, проявляясь всё быстрее, смазанные и густые, словно их рисовали пальцем. Наконец, на стекле появилось всё послание.
От этого послания ужас стиснул моё сердце костлявыми пальцами, и я лихорадочно попыталась вновь найти Скарлетт, соединиться с отражением. Ничего.
Мгновение спустя появился маленький клочок пергамента, проскользнувший через отражение и упавший прямо на шкафчик возле раковины. Я задержала дыхание, выжидая, вдруг случится что-то ещё. Я снова могла чувствовать отражение, но когда пыталась найти Скарлетт, ничего не происходило. Кто бы ни похитил Скарлетт, он владел магией отражения, это очевидно.
Я схватила пергамент. Одна сторона была пустой, другая покрыта рунами. Я уронила его обратно на шкафчик, не зная, что с ним делать.
От двух слов по стеклу струились подтёки крови:
Я стиснула край раковины, заставляя себя дышать медленнее, пока не сумела мыслить ясно. Похититель наблюдал за мной через зеркало. Вот почему я не чувствовала отражение — оно подчинялось чьему-то контролю. Он знал, кто я такая, хотя не обязательно был в курсе,