Агент ливийского полковника

Она не помнила такого случая. Хотя чего уж проще: нужно только набраться храбрости, открыть рот: «Дорогая, я погрузил в машину гриль, уголь. Пока мясник в лавке заворачивает свежее мясо в бумагу, ты выбери вино в соседнем магазине». Руби в компании Мари Блант и вчерашнего «арабского скакуна» – лицо третье, но тоже ее полноправный член (чтобы расстроить компанию или наоборот, неважно – время покажет). К ней проявили уважение – это раз. Со стороны «скакуна» – поступок в прямом смысле этого слова, и это два.

Джон Криворотый словно подслушал ее мысли.

– Пойдемте, я выпущу вас через пожарный выход. Вижу, вы действительно опаздываете.

– А то!

Оказавшись наконец-то на улице, Руби взяла такси, сунула водителю-индусу купюру.

– На вокзал! Сдачи не надо.

* * *

Диктор по радио объявил, что до отправления поезда, следующего до Кентербери, осталось пять минут. Ахмед Джемаль не сомневался, что отправится он точно по расписанию и прибудет спустя полтора часа, минута в минуту.

Джемаль огорченно качал головой, отвечая на «деловой звонок»: «Да, босс, да» – и, прикрывая трубку рукой, успевал бросать Мари короткие успокаивающие фразы: «все в порядке», «не волнуйся». Когда разговор подошел к концу и он нажал на кнопку отбоя, Мари Блант прежде всего выразила сочувствие подруге:

– Руби будет сильно разочарована. Обычно нашу пару разбивают, а тут... склеили. – Она усмехнулась и развела руками. – Не знаю, плакать или смеяться. Тебя срочно вызывают на работу, правильно я поняла, Рахман?

Ахмед Джемаль, убрав трубку в карман, взял Мари за руку:

– Тебе не о чем беспокоиться. Наш пикник не отменяется.

– Вот как?

– Да. – Агент снова бросил взгляд на свои «Ориент», потом в окно поезда, пытаясь разглядеть вокзальные часы. – Ты и Руби дождетесь меня в Кентербери. Мой водитель будет ждать вас.

– Я помню, ты говорил о машине.

– Очень жаль, что я не смогу составить вам компанию в поезде, но я обещаю нечто большее – незабываемый вечер.

– Еще один вечер, – улыбнулась Мари.

– Да. – Он не стал опускаться до телячьих нежностей, но руку женщины по-прежнему не отпускал. – Я улажу дела за тридцать-сорок минут. Я попросил босса приехать на вокзал, и он появится с минуты на минуту. Думай о хорошем, Мари.

Ахмед Джемаль умело направлял ее мысли в нужном ему направлении...

Мари не могла не думать о прошедшей ночи, которую про себя назвала сказкой. Конечно, многое выветрилось из головы, но никто и никогда не любил Мари, как этот человек. Только на прошлой неделе она «рапортовала» Руби в стиле Пэт из английского телесериала «Красиво жить не запретишь»: «Попался настоящий мачо. Я чуть стену головой не пробила». И вот – резкий контраст. Рахман отдал ей всего себя, что для Мари было странно...

Она думала об этом, когда поезд тронулся с места, а мысли ее прервались, когда она удивленно вскинула брови: «А где же Руби?» Потом облегченно вздохнула: «Хорошо, что ее не будет с нами». Она опоздала или не захотела принять участие в загородной прогулке? Неважно, неважно. Придерживая рукой дорожную сумку Джемаля, в которой таймер начал отсчитывать последние минуты в ее жизни, Мари с надеждой, наполненной мечтами, слепо посмотрела в окно...

* * *

Гордон Рейн, быстрый и резкий, прозванный Гепардом, был одет в черные джинсы и синюю куртку с капюшоном, отороченным белой лентой. Капюшон он натянул на голову, и те, кто не видел его лица, были уверены, что это чернокожий. Капюшон скрывал и гарнитуру рации, посредством которой он в эту минуту принимал доклад от своего напарника.

– Все идет по плану...

«По плану» означало и то, что получасом раньше партнер Гордона «тормознул» Руби Уоллес ровно на пять минут, заблокировав ее в подъезде, и она фактически опаздывала на поезд. Ее опоздание должно было выглядеть естественным, а не искусно сфабрикованным, вспомнил Гордон Рейн напутствие шефа, и эта фраза показалась ему странноватой, как будто он оглох на одно ухо.

Он обменялся знаками с Ахмедом Джемалем, остановившимся в нескольких шагах от него. И они уже вдвоем, стоя по разные стороны газетного развала, ждали появления Руби – как рождение главного свидетеля грядущего преступления.

А вот и она.

– Вот она! – продублировал мысли Гордона Ахмед Джемаль. – Спешит как на пожар. И в таком бешеном темпе может успеть. Задержи-ка ее, Гордон.

Эти слова Ахмед передал по рации, надев гарнитуру.

Гордон, еще глубже натянув на голову капюшон, рванул наперерез Руби. Она ничего, кроме последнего вагона, вокруг не видела. И когда «грабитель» рванул у нее из рук сумку с бутылкой немецкого сухого вина, фруктами и зеленью, она, по инерции закрутившись вокруг своей оси, грохнулась на заплеванный пол вокзала.