Агент ливийского полковника

Андрей разжал руку и, сложив нож, глянул на обескровленную ладонь. Увлекшись разыгравшимся на его глазах спектаклем, он потерял контроль над вооруженной рукой и сильно, до побелевших пальцев сжимал рукоять. Да, зрелище, развернувшееся перед ним, захватило его, и едва Джемаль доиграл свою роль, Рахманов словно заглянул в заранее подготовленный план проведения спецмероприятия, написанный рукой Натана Паттерсона. Он знал о методах борьбы с терроризмом все, а то, что не знал, ему было не нужно. «Сикрет сервис» провела против него грязный прием – чтобы всколыхнуть общественность и мобилизовать все имеющиеся в стране силы и средства для поимки ливийского мстителя, прибывшего с миссией – посеять хаос в крупных городах Соединенного Королевства. Очередную провокацию МИ-6 решила сделать бескровной, но резонанс от этого только усилится: в следующий, третий раз террорист не промахнется. Население погрузится в море томительного ожидания. Даже беспечные не останутся безучастными и станут озираться по сторонам, чего раньше никогда не делали.

Разработчик операции просчитал все: именно бескровность (как ошибка убийцы) толкнет террориста к акту мщения, и он обязательно отыграется за обидный промах.

Ожидание. Ожидание нового, более разрушительного толчка землетрясения.

Но кто запустил этот кровавый механизм – директор «Сикрет сервис» или его исполнительный помощник?.. От жертвы, обеспокоенной собственной безопасностью, такого выверенного контрудара не дождешься. Значит, все тот же Натан Паттерсон.

Андрею пришла пора на уровне досье уточнить, кто же такой этот господин Паттерсон и что представляет собой номерной отдел военной разведки. По сути, Паттерсон стоял во главе механизма с исключительными полномочиями исполнителя, и зародился такой механизм в год создания иностранного отдела Бюро секретной службы, более ста лет тому назад.

Андрей убрал нож в карман и покинул временное убежище. Джемаль выехал из гаража пару минут назад, а выхлопных газов в помещении как и не было. Здесь здорово и бесшумно работала вытяжка. Рахманов не удивился бы, если бы узнал о рециркуляции воздуха – что соответствовало бы педантичной натуре Ахмеда Джемаля. Соблюдающий точность и порядок, обладающий непогрешимой памятью, он насторожился от одной только неплотно закрытой дверцы шкафа.

Точность, непогрешимая память. В этом плане и на этом этапе с Ахмедом трудно, очень трудно бороться.

Андрей занял его место за столом, запомнив точно месторасположение контейнера, и придвинул его к себе. Ничто в этом нержавеющем цилиндре не наводило на мысль о разрушающей начинке. Все смонтировано просто, надежно, даже, что называется, со вкусом. Сняв крышку, Андрей в первую очередь обратил внимание на почерневшие контакты 9-вольтового аккумулятора – часть того конструктора, который он недавно рассматривал на столе. Эта небрежно выполненная работа нашла оправдание у Рахманова: Джемаль торопился. Но, сам того не подозревая, он достиг и другого результата: характерные следы повреждений, вызванные зарядом тока, виделись торговой маркой, как если бы Джемаль поставил на аккумулятор несмываемый штамп. Даже если предположить, что Андрей достал исправную батарейку и подсоединил к ее разъемам провода от взрывателя и таймера, нанес похожие на подпалины следы, – и в этом случае аккуратист Джемаль распознал бы подделку. Ведь ему еще раз придется снять крышку, которую он использовал в качестве монтажной платы, чтобы запустить таймер. Рахманову же было необходимо гарантированно активировать бомбу, дабы смягчить приготовленный для него удар, и неважно, что акция эта из бескровной превратится в кровавую.

О взрывчатых веществах Рахманов знал все, а что не знал...

Пробка контейнера имела плотную резьбу, то есть налицо был тесный контакт двух трущихся между собой поверхностей. Андрей примерил на себя шкуру Ахмеда Джемаля – пристально вгляделся в дверцу правого от себя шкафа и открыл его. И первое, что ему бросилось в глаза, – это фирменная жестяная банка с черным порохом. Зачастую черный порох изготовляется в форме кристаллов или порошка черного, желтого или белого цвета. Открыв банку, Андрей удостоверился, что внутри «коммерческий» порох – серые хлопья. Отлично. Это он, тот самый черный порох, который детонирует, в частности, от фотовспышки. Рахманов отложил банку в сторону и открыл соседний шкаф: при первом и беглом обыске он заметил аптечную склянку с отличительным символом йода на этикетке – «J». Кристаллов черно-серого цвета в пузырьке осталось немного, но их Рахманову хватало за глаза. Черный порох и кристаллы йода представляли собой отличную пару для детонации.