Агент. Моя жизнь в трех разведках

Когда брат сообщил, что в следующий раз приедет к Пасхе 1978 года, я принялся все готовить на профессиональном уровне. Отношения с Хельгой стали из‑за этого несколько более деловыми, так как отныне все следовало делать строго по конспиративным правилам. Телефоном теперь можно было пользоваться только в случае крайней необходимости, и я принципиально звонил лишь из телефонных будок, причем не называл никаких настоящих имен, а дни и часы указывал всегда по принципу «плюс один», то есть, из произнесенной даты или часа нужно было вычесть единицу. К счастью, у нее был телефон в квартире, так как если человек работал в «Интеротеле» и располагал западной валютой, можно было иногда добиться и у Германской Почты ГДР чего‑то для других невозможного. Если ей непременно нужно была поговорить со мной, было решено, что она звонит мне домой, но снова вешает трубку тут же после первого звонка. Я тогда догадывался, в чем дело и мог перезвонить из телефонной будки. В конце концов, наши отношения следовало скрывать не только от Штази, но и от моей жены.

Ее коллеги в отеле, которые, естественно, со временем узнали, что в ее жизни появился новый мужчина, она рассказала, как мы и договорились, что он работает в FDGB, Союзе свободных немецких профсоюзов ГДР. Это было настолько же скучно, как Демократический женский союз или общество рыболовов, и не вызвало там следующих вопросов.

Насколько обоснованны были эти меры предосторожности, я почувствовал при моем втором посещении Хельги в Оберхофе, когда меня там случайно заметил мой начальник полковник Фогель, у которого тоже была конспиративная встреча, разумеется, служебная, в том же самом месте.

При приездах Хельги в Берлин мы встречались на конспиративной квартире «Бург» («Замок») на Мариенбургер Штрассе в районе Пренцлауэр Берг, которая использовалась только мной и поэтому считалась надежной. Мои семейные обстоятельства уже в некоторой мере были к этому времени расшатаны. Моя жена стала недоверчивой, так как я бывал дома все меньше, и однажды даже обнаружила следы царапин на моей спине. Я признался ей в своей афере, однако, пообещал, что сразу же с ней покончу. Мы все более отдалялись друг от друга, но оба знали, что в нашем доме МГБ нужно делать вид, будто все в порядке, так как в противном случае я мог бы потерять работу.

И вот в конце апреля 1978 года наступила Пасха. Мы договорились, что Хельга сначала сама поговорит с братом и разъяснит ему наш план. В зависимости от его реакции я бы тогда появился при следующем его посещении. О результате беседы она подала бы мне косвенный знак. Если реакция была положительной, она по телефону как бы между делом сообщила бы дату его следующего въезда — естественно, по принципу известного нам ключа, а в противном случае говорила бы только о всяких мелочах. Все праздники я просидел как на иголках. Никакого сигнала не было. Вечером второго дня Пасхи я уже не выдержал и сам позвонил ей. И действительно она назвала мне дату. Я узнал, что следующий приезд брата запланирован на первое мая.

Дверь в БНД, добраться до которой я так долго пытался, вдруг оказалась открытой. С этого момента речь шла уже не только о «штабных учениях», всё вдруг начало превращаться в реальность. И одновременно возрастал уровень опасности, так как отныне каждая ошибка могла стоить жизни. Как лучше всего предложить свои услуги другой стороне? Инструктировать брата только устно, определенно было бы самым безопасным вариантом, но это также могло бы привести к недоразумениям, поэтому письменное сообщение являлось лучшим методом, чтобы исключить ложную информацию. С самого начала должно быть ясно, кто с кем будет иметь дело, и какими будут основные условия.

Следующим вопросом было, что я должен рассказать о самом себе. Я хотел бы скрыть свое настоящее имя, но в любом случае указать название моего служебного подразделения. Предложение звучало так: передача информации в течение определенного периода о внутреннем мире МГБ, а после этого в качестве вознаграждения вывоз меня, Хельги и ее сына из ГДР на Запад. Так как любая секретная служба точно хочет знать, что она получает взамен за что, мне пришлось уточнить мою запланированную поставку информации: имена минимум десяти агентов ГДР на западе, сведения о самой новой структуре ГУР, а также об ее методах работы, основных направлениях деятельности и уязвимых местах.