Агент на месте (ЛП)

Он ожидал, что через два-три дня будет сидеть в уединенном домике в Швейцарских «Альпах с бутылкой шнапса, его операция завершена и его связи с Сирией позади, и он находил забавным, что опасному убийце Малику придется отвечать за все, что пошло не так во всей этой операции.

Дрекслер выбрался из своего Мерседеса и увидел Малика, стоящего в стороне от своих людей и пяти седанов, готового к быстрой частной встрече с агентом швейцарской разведки. Когда Дрекслер направился к сирийскому оперативнику, ему пришло в голову, что, возможно, ему следует беспокоиться о том, что они с Маликом преследуют разные цели. Он знал все о прошлом Малика. Бывший солдат сил специального назначения, он был завербован в военную разведку, затем обучен убийствам и подрывным действиям в Иране иранскими коммандос «Кудс Форс». После этого его отправили жить в Европу под неофициальным прикрытием, но им занимался старший сотрудник Мухабарата в сирийском посольстве в Париже. Он и тринадцать человек, которыми он командовал — все бывшие офицеры военизированных формирований военной разведки, обученные шпионскому ремеслу, — использовались сирийским режимом либо здесь, во Франции, либо где-либо в Европе, где была необходимость в опасных тайных операциях.

Сам Дрекслер использовал таланты Малика для убийств мужчин и женщин в Париже, Берлине и Брюсселе в течение последних двух лет.

Эта операция в Париже, безусловно, поставила Дрекслера в опасное положение. Он бы с удовольствием прикончил Бьянку Медину в ту же секунду, как увидел ее, но он представлял, что убить ее во время рейда будет трудно, если не невозможно; он не мог позволить Малику или одному из его людей поймать его с поличным.

Но даже несмотря на то, что привлечение рейдовой группы сирийских коммандос не было идеей Дрекслера — Ахмед Аззам сам отдал приказ о развертывании сирийских военизированных формирований, базирующихся в Европе, — он предположил, что добраться до женщины вообще было бы невозможно без дополнительного оружия.

Дрекслер подошел к руководителю группы сирийских коммандос, человеку, который знал его только под кодовым именем Эрик. Они не пожали друг другу руки. Вместо этого Малик протянул пистолет Beretta PT92, заключенный в кожаную кобуру. Швейцарский оперативник взял его, проверил, заряжен ли он и есть ли патрон в патроннике, затем засунул его за пояс. Он снова протянул руку, и Малик дал ему серебристый револьвер с курносым дулом в кобуре на лодыжке. Дрекслер проверил, заряжено ли это оружие, и пристегнул его к лодыжке. Он также взял три дополнительных заряженных магазина к «Беретте» и сунул их в задний карман своих темных джинсов.

Малик также выдал Дрекслеру кевларовый жилет с мягкой броней, способный останавливать выстрелы из пистолета-пулемета. Швейцарец запросил все эти предметы у сирийца, и Малик согласился.

Когда Дрекслер снял куртку и надел бронежилет, он увидел, как открылась передняя пассажирская сторона белого седана и с сиденья выбрался мужчина. Он сразу узнал Анри Соважа, потому что, хотя они никогда не встречались лично, Дрекслер сначала воспитывал, а затем нанимал капитана полиции на протяжении целых двух лет, и образ этого человека, а также его резюме были ему хорошо известны.

Когда Соваж направился к ним через склад в сопровождении одного из оперативников Малика, следовавшего за ним по пятам, Дрекслер прошептал Малику, чтобы его голос не отозвался эхом: «Я полагаю, его разоружили».

«Конечно. И с этим утром рядом с ним постоянно был мой человек. Он никому не рассказал о сегодняшнем вечере».

Малик ранее проинформировал Дрекслера по телефону о действиях Соважа за последние несколько дней. Мужчина явно занимался этим больше не из-за денег. Он оказался в этом из-за четырнадцати мужчин с оружием, стоящих вокруг. Для офицера разведки это был неоптимальный механизм влияния на агента, но Дрекслер надеялся, что ему не понадобится его уступчивость намного дольше. Он решил, что ему нужно держать Соважа при себе только до тех пор, пока женщина не окажется у них в кармане, и тогда он станет таким же расходным материалом, как и трое его мертвых сообщников.

Соваж остановился перед Дрекслером и Маликом, но его внимание было приковано к новому человеку на складе. «Я так понимаю, ты Эрик».

Дрекслер протянул руку. «К вашим услугам».

Дрекслер мог видеть ярость на лице француза, поэтому он убрал руку.

Соваж сказал: «Пошел ты к черту. К черту всех вас до единого. Ты убил моего напарника. Я больше ничего не буду делать для твоего гребаного дела».

Дрекслер отметил, что у Анри Соважа вырос характер с тех пор, как Малик сказал ему, что он угрюмый, но чрезвычайно послушный. «Это трудное время, и я понимаю ваш гнев. Давайте просто переживем этот вечер, и, пока мы достигаем нашей цели, ваши обязательства перед нами будут выполнены».

Теперь Соваж закурил сигарету. «Ты не очень хорошо слышишь, не так ли?»