Агент «Никто»: из истории «Смерш»

На следующий день в хату, где остановились на ночлег Андреев и Федоров, пришел председатель местного колхоза с двумя бойцами истребительного батальона из трактористов. Пока агенты протирали глаза, председатель (бывший разведчик, только вернувшийся с фронта по ранению) собрал их автоматы и потребовал командировочные документы. Таких не оказалось, так как бланки остались у Кравченко. «Гости» предъявили председателю красноармейские книжки, наградные свидетельства и даже партбилет. Председатель скептически посмотрел на всю эту печатную продукцию, спросил, по какой надобности товарищи оказались здесь. «Товарищи» ему ответили, что разыскивают немецких парашютистов для их задержания, на что председатель, извинившись «за беспокойство», заметил, что имеет предписание всех «товарищей» без командировочных документов отправлять в райотдел НКВД для последующего разбирательства. Тут же бойцы-трактористы на случайно подвернувшейся машине доставили Андреева и Федорова в район. На красноармейских книжках «товарищей» не оказалось какой-то мелкой отметки, которую ввели буквально три дня назад в связи с широким наступлением на участке 3-го Белорусского фронта, что вызвало подозрения. Через полчаса разговоров подозрения переросли в уверенность, что перед оперативниками НКВД - совсем не бойцы-красноармейцы. А к обеду следователь уже писал протокол допроса «агентов немецкой разведки». И Андреев, и Федоров дружно рассказали, как и с кем их выбрасывали, как они неделю с лишним искали командира, удивляясь, почему он пошел на юг, вместо того чтобы перейти линию фронта на севере, где проще. В НКВД тоже пожали плечами, записав в протокол рассказ о странностях «шпионского командира» и сдали всю компанию в «Смерш».

В «Смерш» первым делом попытались выяснить суть задания, полученного группой, но ни один, ни другой, ни третий (задержанный по дороге к матери Первеев) ничего толком сказать не могли. О задании знал только командир группы Кравченко.

Глава вторая. Оплошности

Коршунов приземлился совсем рядом. Кравченко видел, как он гасил купол, стягивал стропы, паковал парашют. Ответив на короткий сигнал командирского фонарика, торопливо заковылял навстречу, волоча по земле мешок с продуктами.

- Цел, командир? - спросил он, тяжело дыша, и присел на грузовой контейнер. - Остальных отнесло к чертовой матери. Он, когда пошел на второй заход, слишком рано начал сбрасывать, ему бы дотянуть еще километров пять-семь, а он, мать его, посыпал парашютами. Где их искать-то теперь?..

- А радист? - забеспокоился Кравченко.

- Не видел. Он вроде ближе к лесу уходил. Может, висит на сучке? Поищем? Хотя до леса далековато, с нашей поклажей идти час, не меньше…

- Пусть развиднеется…

- А ты чего такой смурной, командир? - спросил Коршунов, заметив в голосе Кравченко какую-то растерянность.

- Все в порядке. Если не считать одной неприятности - штабной мешок в воздухе отвязался, улетел куда-то, тоже в сторону леса.

- Ночью не найдем.

- Поищем утром. Вместе с радистом, - Кравченко, будто заметив настороженность Коршунова, вернул голосу уверенный тон. - Здесь, кажется, спокойно, вряд ли до рассвета кто-нибудь объявится. Давай вон к тем кустам, закопаем парашюты да поспим часок.

Они ухватились за ремни контейнера, сложив на него амуницию, и побрели к густым зарослям, черневшим неподалеку. Вблизи кустарник оказался редким ивняком, нависшим над широким ручьем, по весне, наверняка, разливающимся в целую речку.

- Смотри, и рыбалка есть, - усмехнулся Коршунов.

- Только удочки не захватили, - перевел дух Кравченко, освободившись от тяжелой ноши, - а то б к утру карасей на завтрак наловили.

- Тихо-то как…

- Да, аж воду в ручье слышно… Я бывал в таких краях, правда, то осенью, то зимой… Глухомань! Стоит деревенька, а на полсотни верст вокруг ни души - леса да болота. Партизаны любили такие места. Вроде только что были здесь, а макушку почесать не успел - их и след простыл: как сквозь землю проваливались. Ну, давай вздремнем, я думаю, пока мы в безопасности, а утро покажет судьбу на картах… - Кравченко зевнул и завалился на парашют.

- На каких картах? - переспросил через минуту Коршунов.

- Что? - очнулся Кравченко.

- На каких, говорю, картах судьбу-то смотреть будем?

- На топографических, Вася, на топографических. Я королям и валетам не верю. Спи!

Когда рассвело, Кравченко и Коршунов нашли рядом с ручьем воронку от снаряда, сбросили туда парашюты и присыпали землей. Налегке они дошли до леса за четверть часа. Это был сосновый бор с зарослями орешника. Под ногами шелестели темно-рыжие прошлогодние иголки, упавшие шишки. Кравченко рискнул покричать, позвать радиста. Лес ответил тишиной, лишь изредка где-то впереди откликнулись потревоженные птицы.